Неудачная шутка (СИ)

Холодный - опасный человек, убийца - похоже, обиделся, вскидывая брови в равнодушном жесте, и благочестивому герою пришлось сбавить обороты.

- Но когда я узнал, что ты там пакостничаешь, все остальное перестало иметь значение, - примирительно произнес Брюс в сторону, повышая тот самый градус абсурда до невиданных высот. - Бармаглот? Это тебя задело? Пугающий дракон - мне нравится. Ничего. Если, конечно, рядом есть рыцарь.

Джокер снисходительно ухмыльнулся, самодовольно складывая губы.

- “Неважно, где находится мое тело. Мой ум работает, не переставая”. Похоже, в моем местечке что-то резонирует, мм? - холодно резанул он очередную гадость, в этот раз еще более плоскую, чем обычно. - Эхолот!

- И где ты учился быть таким отвратительным… - вздохнул Брюс, совершенно серьезно рассчитывая победить дурачка в словесной схватке. - Не думаешь, что болтая не переставая, ты даешь своему главному противнику…

Джокер вздохнул, подавляя усталый зевок, и подался вперед, вытаскивая откуда-то из-за плеча Бэтмена пиковый туз.

- Буду говорить, что хочу. Завтра буду мертв, чего стесняться, - весело сказал он так, будто мог и собирался кого-нибудь и этим оскорбить. - Сыграем?

Брюс, разом вспомнивший, в чем состоят насущные вопросы, непроизвольно нахмурился.

- Нет, хватит, - продавил он через непослушное горло, не желающее подчиняться его воле: слишком спокойное утро, слишком резкие слова.

Маневр, при котором придурок забрал бы свое пальто, провести не удалось, и он утешился захватом длинной узкой ступни, скованной стыдливой сутаной очередного пестрого носка.

Пропустив этап сомнений, стандартный для любого шага навстречу другому человеку, пустился с ней взаимодействовать - размял, сжимая, нащупал под тканью глубокий шрам, огладил его почти машинально…

Он слишком спокоен в такой ситуации, это очень странно: почти неприлично с одной стороны; с другой, он чувствовал, что все условности с этим человеком не существуют - сгорают еще на подлете.

Что теперь делать, хотелось бы знать… Он так долго готовился к деанонимизации, что не чувствовал ярости или тревоги - но все равно, реальность как всегда оказалась несколько иной, чем любые, даже самые продуманные контрмеры.

- Нормальный кофе, точно, вот что я заслужил в первую очередь, - вклинился в его мысли Джокер, с любопытством глядя на игры со своим телом. - Иди к старику, позавтракай. Я даже заплатил за те консервы, хотя стащить было бы быстрее. И безопаснее. Хотел подобрать тебе правильный корм, но я сейчас на мели, придется обойтись без тропических фруктов, мраморной говядины, жуков и человеческой крови - что тебе там еще по вкусу, клубника на леднике, мм…

Брюс поднял глаза, оглядывая его - комично нахохлившегося, но все еще опасного - о, это сочетание клоунады и смертоносности…

Его правая рука - ободранная, покалеченная - лежала безвольно, словно мертвая; зато левая порхнула к воротнику, что-то там поправила, только испортив, размялась, скользнула к выпрямленному захватом колену, назад, ухватила кружку, застыла: невроз, обсессия, тревога.

- Джек, - удивился Брюс, все еще уныло злясь на себя, на него, на реальность, на свой город… - Ты левша?

- Увидел, что это неправильно, - коротко бросил Джокер. - Когда заметил, научился пользоваться левой. Давно. Не важно.

Брюс стушевался, вдруг пытаясь представить его без шрамов - вспыхнул, разозлился на себя - это было так глупо, кроме того, от бледного образа оставался странный сладковатый привкус, душный запашок, какой бывает у обочин дорог больших шоссе с низкими ограничениями скорости - у заправок, у брошенных ферм…

- Расскажи лучше еще про Луну, - неловко выдал он тогда, не придумав ничего лучше.

Хотя колыбель, качавшая Джека, его давно уже не интересовала.

- Скажи еще, ты не узнал про них, - равнодушно возразил чертов социопатичный клоун, болезненно щурясь на запотевшее с ночи окно.

- Узнал, - признался Брюс. - Пользуюсь твоим предложением, умник.

Он установил плененную ступню на своем бедре поближе к паху и, не скрываясь, продолжил рассматривать несносного преступника - напряженные вены на шее, почти белые шрамы, темные глаза.

Этот простой вопрос вызвал определенные затруднения: абстрактное мышление Джокера не было заточено под сентиментальные описания.

Но он всегда принимал любой вызов.

- Хорошо, - легко согласился он устало. - Это приемлемый ответ. Луна, Брюс Уэйн, это когда одни и те же люди, еще вчера гонявшие уродов камнями со своих улиц, на следующий день, только заслышав их появление, писаются кипятком от восторга. Вот и все. Доволен? - неожиданно экспрессивно продолжил он, поднимая голос до своего фальшивого устрашающего гнусавия. - Иди в тот угол, что тут считается кухней, и вкуси пищи этого, мать его, дома. Причастие! Дядя Джей сегодня добрый, мальчишка. Я не могу все время мотаться за тобой, как служка, пока ты распинаешься на крестах ради… Ради ч’его вообще, напомни, мм.