Неудачная шутка (СИ)

В привычном мире для него не было нужды признавать, что в глубинах телесных оболочек таится не только дух, но и сердце - он не имеет на него права, поэтому мог его игнорировать?

Брюс снова рухнул в стыд так же внезапно, как презрел его - о, это совершенно лишнее…

- Вовсе не чушь, Брюс, - фальшиво возмутилась она, и отсалютовала хрусталем. - Чирс!

Такая, как она, никогда бы не признала поражение.

Притвориться веселым у нелюдимого Бэтмена в этот раз не получилось - да это было и ненужно - и он просто выдал ей теплый взгляд, полный благодарности за знакомство и случайную, но важную науку выбора, и махнул вино, которого, вообще-то, не выносил, залпом, до поры не ощущая вкуса подвига, оказавшегося куда ближе, чем он думал.

- Спасибо и за эту защиту… - печально прошептала она, наблюдая, как двигается его кадык, отмеченный мишенью родинки. - Всегда от мужчин одни беды, и даже мой брат… А ты… Со мной такое впервые, знаешь?

- Знаю. Я отличаюсь, - нескромно подтвердил он, сожалея на самом деле - о невозможности выбрать себя, а не ее, даже так, пусть в неопределенности, длящейся пока он не сделал этот мерзкий глоток, о самом желанном и недостижимом, находящемся далеко и во тьме, о безумии и разуме, о несбыточном, о непознанном и непознаваемом, о том, что исчезло, да и вряд ли было - и о горечи отравы в целом, конечно. - Беги сразу и не оглядывайся, со мной все будет в порядке. Есть человек, с которым я хотел бы встретиться, так что я со всем справлюсь, и за тебя в том числе. Он тоже, как и ты, не понимает, почему мне нравится подменять кого-то на плахе. Прощаю: никто не делал для меня того, что я хочу сделать для тебя, неудивительно, что и в этот раз мной воспользовались.

Селина кивнула, пытаясь себя то ли размягчить, то ли, напротив, ожесточить.

- Нет, мой герой, - печально прошептала она, влажно прижимаясь поцелуем к его сжатым в последнем порыве решимости губам. - Ничего не в порядке. Не нужно мне прощение, мне нужны гарантии безопасности.

Голоса стихли, смолк колокольчик печали, не дававший ему покоя с самого утра, и он потерял сознание, хотя полагал, что у него есть еще немного времени, до того, как отрава подействует.

========== Глава 105. ==========

Крепко связанный Брюс очнулся в полной темноте, шерстяной и жаркой - от его дыхания на тканевой преграде, лишившей его зрения, уже собрался конденсат - и слабый запах лаванды, любимого бристольского кондиционера Альфреда, недвусмысленно говорил о том, что он остался в родном доме.

Голова раскалывалась, сосуды рвались на части от дикого, неестественного давления, виски были готовы лопнуть, но он бодро пустился в самообвинения, царственно пропуская нормальный этап опасений за свою жизнь и имущество: дурак, неисправимый дурак, теряющий голову от любой женщины, теряющий рассудок от чертовых иллюзий, слабоумный эстет, готовый ради позолоченного медного болванчика презревать собственный путь, чего уж говорить об острых коготках простецких недобрых намерений, щедро украшенных темным блестящим локоном, отличной грудью, налитой под модельным платьем и сбрызнутой ароматом магнолии, и нельзя было не поддаться ей, такой напуганной, нельзя было не выбрать ее, поверить, что это ловушка, и все равно, в чем она состоит, потому что самое тревожное - чем все это могло кончиться для Томми, так неосторожно выбравшего в злополучный для них момент эту ядовитую, тонкую красавицу…

Мысли о том, что это было его единственное слабое место, о том, что что-то помогло ему хотя бы не опозориться в роли похотливой лысой обезьяны, обманутой при совокуплении, и даже о том, что он почти покорил ее нежную природу, были слабым утешением.

Руки были плотно прижаты крест накрест к телу, и он знал что это - смирительная рубашка, отличная шутка, мерзкая, но он уже достаточно, несмотря на неподъемную тяжесть тела, совершил необходимых приготовлений для повторения того самого гуттаперчевого трюка освобождения, в обычном состоянии не представляющего для него труда…

Необходимо было оценить перспективу. Тот, кто его отравил, не знает, что он очнулся? Иначе он должен был уже быть здесь, рассчитав дозировку.

Только нажива интересует его или их, не более? Слишком хорошо, чтобы быть правдой: тогда у него было бы время, чтобы взять их с поличным, раз уж занятной Селине теперь ничего не угрожает - в этом он был уверен, в целом даже одобрял, остудившись минутой-другой ожидания.

Была только одна загвоздка: даже обретя возможность наблюдать, он не мог толком двигаться - и, если затекшие от резиновых рукавов кисти могли уже сжиматься-разжиматься, плечи были непомерно тяжелы.

В черноте мешка перед глазами плавали овальные, микробоподобные круги, кислотно-желтые, тошнотворно-зеленые.

Отрава отлично работала - веки слипались, в желудке происходила какая-то особенная бойня, и это было странно: походило на отложенное отравление - последовательно растворяющиеся капсулы, призванные поддерживать его в таком состоянии?