Неудачная шутка (СИ)

Показать по этому поводу разочарование было бы глупо, и Джокер попытался сыграть свою обычную, вульгарную маску: покачивания головой, опасные взгляды, ссутуленные плечи.

- Семьдесят шестой год был весьма успешным, мм?

Он забыл, что это убедительно, только когда можно достать нож, в иных случаях его не поймут.

- Не думаю, что понимаю тебя, - нетерпеливо поторопил его Брюс. - О чем ты? Таблетки кончились? И серьезно, иди сюда, и я вправлю тебе вывих.

Джокер только захихикал, словно услышал отличную шутку, шагнул еще ближе, протянул руку, укладывая ее на мощное горячее плечо, мгновенно напрягшееся под его пальцами.

- Мне и с вывихом нормально, Брю-юс, - нагло просмеялся он, жадно вдыхая запах мыла и моторного масла от чужого тела. - Я говорю о твоих коленях. Это все-таки твоя слабость, верно?

Помрачневший Брюс покосился на наглые пальцы, но назад не отступил.

- Прекрати, - благородно предупредил он, но добился только новой безумной улыбки, разрезавшей бледные щеки.

- Мне иногда кажется, что еще немного, и я услышу: “Плохой клоун, сидеть”.

Брюс через силу усмехнулся, замирая: не ожидал, что мысли и желания его невозможного спутника прозвучат в унисон его потаенным злым чаяниям.

- Не услышишь.

Они попытались встретиться взглядами, но это было слишком сложно для их на самом деле мрачных, угрюмых натур.

- Тебя мучают кошмары? - беспечно подбавил жару Джокер, и это была скорее угроза, чем вопрос.

- Не лезь ко мне в голову, шизофреник, - злобно отверг его Брюс.

Вывихнутое плечо доверчиво выставилось в сторону, и он принял его, но сделать ничего не успел: быстрые пальцы пробрались под его одежду, нагладили пряжку ремня; не преодолев преграды из нательной майки, покружили на беззащитном плато живота, поднялись выше и затихли на солнечном сплетении.

- Джокер! - рявкнул Бэтмен, но возмущения в охрипшем голосе передать не удалось, и пальцы поднялись еще выше, попытались пробраться под ключицы, болезненно и неприятно. - Прекрати.

Джокер только победно оскалился, прижался поближе, и начал издевательски транслировать боль от несуществующих вывихов и переломов.

Брюс скрипнул зубами, совершенно стыдным образом наслаждаясь близостью его тела и своим превосходством.

- Нет-нет, Бэд-мен, игра должна быть по правилам, ты так не думаешь? - недостаточно внятно выдал Джокер, слишком хорошо чувствуя разрезы на лице, и бездумно потерся коленом о чужие колени.

Голова закружилась, и он пошатнулся - вот теперь точно опасно.

- Игра, может, и должна, - не согласился взведенный герой, и поддержал врага под руки, совершенно забывая о благородной миссии по исследованию побоев. - Все эти твои чертовы игры, да, Джо-керр? Мне тебя жаль, ты знаешь?

Джокер вздрогнул и запретил себе даже помнить о гордости.

Одежда ему очень мешала и он постарался сдвинуть ее границы, поглаживая оголенную кожу на чужой груди - кривя губы, хлюпая слюной.

Бешенство в глубине вскипело пеной, зашептало кровяными ударами что-то невнятное, но давно знакомое - “Ты безнадежен, ты монстр, заразный, сдохни”.

Жалость ничем не хуже пустоты.

Он совсем забылся и не проследил за выражением лица, поняв это по потемневшим серым глазам, признаку сильного волнения: холодность была так выгодна, а теперь Бэтмена оттолкнет сочащееся через его лицо безумие.

- Джокер? - позвал Брюс, неловко пытаясь разыскать пути отхода. - Серьезно, ты выглядишь так, словно тебя сейчас хватит удар.

Джокер тяжело вздохнул, истекая потом и дрожью.

- Затащил меня в свою клетку снова, Бэт. Чудовище. Чем это лучше дурки, мм?

- Вовсе нет, - снова не согласился Брюс, явно не соображая уже, что творит, и избавился от своего свитера: зачем вообще ему летом так много одежды? - У нас тут прием для одной важной особы, и ты приглашен. Не хочешь посмотреть мою коллекцию вакидзаши?

Джокер замер, хохоча и горбясь - унимая празднования своего непослушного тела, вызванные нескромными словами.

Этого он и искал всегда - безраздельного, бесстрашного внимания.

Снисходительный взгляд работал лучше условной хватки на загривке, и он прижался ртом куда попало - попало весьма удачно по голому - растер губами жаркую кожу, проскользнул языком в ключичную впадину, дурея от крепкого вкуса пота на языке.

Брюс сглотнул и ухватился за тощие плечи, то ли собираясь оттащить придурка, то ли переломить через колено.

Джокер только еще больше развеселился, упиваясь изучением необычных бэт-реакций.

Как ему удается возвышаться, заставлять униженно просить? Быть таким стойким, все понимая, таким основательным?

Под его ладонями перекатывались тугие мышцы, напряженные, мощные, хранящие самое настоящее благородство, и вот это было совсем не смешно: солдатская честь и достоинство воина были единственными светлыми понятиями, которые он мог принимать.

Он переместился к кадыку, языком прослеживая его движения - возможные и действительные - перетек на левую часть шеи, оставляя гадкий след слюны.

Поспешил стереть его постыдно дрожащими пальцами.

Ни черта не понятно.