Неудачная шутка (СИ)

- У тебя больные колени. Если угробишь их, это ты будешь кататься на моей спине. Могу и сейчас попытаться протащить тебя несколько километров. Сколько весит твой панцирь?

Это почему-то прозвучало как обещание.

- Ты думаешь, что я жалкий?

- Не-е.

Брюс Уэйн был человеком, который всегда значительно превышает свои базовые возможности.

- Альфред… хотел бы увидеть тебя.

Джокер, уставившийся на так разозлившие его прежде мечеломы на черных предплечьях, был чем-то, к счастью, занят, и не отреагировал на грубость и глупость.

- Ага, еще бы. Готовь карцер в виде исповедальни, - неожиданно сдался он. - И желудочный зонд, иначе он меня есть не заставит.

Разгар лета пожирал влагу, иссушая вечерний воздух. Даже этот день был слишком жарким, чтобы существовать. Или это непогашенный импульс, вызванный влечением к этому человеку?

Весь город хочет его смерти, а он сам хочет предотвратить ее.

Брюс не сдержал улыбки от этих неясных, неловких мыслей, шагнул к преступнику, вскинувшему глаза, уложил руку на худое плечо и вызвал машину.

- Заткнись. Не могу больше смотреть на твою грязную рожу, - предупредил он веско, хотя Джокер и не собирался ничего говорить: был слишком занят расчетами и активным сражением с сильнейшим приступом тошноты, рожденным наступающим приступом.

Когда псих уселся на пассажирском сиденье, уложив руки на коленях в странном, полу молитвенном сложении - или скорее они выглядели как готовые к сковыванию наручниками - Брюс как по сигналу извлек из ящика за водительским сиденьем бутылку минералки.

Он уложил ее между его ладоней, надеясь на отсутствие у него шуток по этому поводу.

Джокер покорился, пряча досаду, но все равно сказал:

- Похоже, что у меня в горле пересохло?

- Пей или я волью ее силой. Не хочу, чтобы тебя вывернуло в моей машине.

Брюс использовал самый удобный, центральный вход, ведущий в основную пещеру.

Наверное обезумел: был уверен, что не доверяет ему, но готов был показать эту свою сторону - основную пещеру.

Загадочный клоун понял, что происходит, и теперь страдал на соседнем сиденье. Гипотетически это должно было его порадовать, но этот обратный эффект…

Бутылка осталась не открытой.

Он хотел знать про все его шрамы, не только про печальную улыбку, и попытался спросить - подъем, отсроченная нервная радость - вот что вело его.

Альфред нахмурился, когда услышал их приближение и часть разговора.

- Не знаю.

- Это невозможно! У тебя или вырезали аппендицит или нет. Как можно не знать?

- С возвращением, мастер Брюс. Воды?

На клоуна Альфред не посмотрел, словно его здесь не было.

- Да, спасибо, Альфред.

Брюс выразительно посмотрел на Джокера, когда дворецкий отвернулся.

Тот устало пожал плечами.

- Хей, Фред, - он подошел поближе к старику и, вкрадчиво щурясь, встал слева.

Ужасный хитрец.

Отмеченный ужасным оскорблением кладбищенской тенью, Брюс внимательно наблюдал за этим, не желая пропустить нового укрощения циркачей, прорывающегося южного акцента, возможности видеть его спину снова…

Альфред вежливо выпрямился и, не став притворяться, взглянул Джокеру прямо в глаза.

- Добрый вечер, сэр. Надеюсь, еще не поздно.

Никем не понятый старик подал Джокеру стакан воды и сначала проследил, чтобы он его взял, потом - чтобы выпил.

- Вам должно быть стыдно, молодой человек!

Брюс, узнав заветную формулу, с которой начинались все нравоучения, перестал слушать и упал на стул перед серверным компьютером. Теперь уже все равно, и он скинул броню, оставаясь в неопреновом поддоспешнике. Правый замок, под ребрами, на бедре, над коленом, на спине под двенадцатым позвонком…

- Письмо? Позвонить? Хочешь, чтобы я водил сюда экскурсии? Я и так сдал наш телефон этому бесполезному подкаблучнику…

Джокер слушает самую нудную часть нравоучения и даже пытается отвечать? Наивный.

Живой. Относительно невредимый.

Бэтмен усмехнулся и закрыл глаза ладонью. Ничего не видеть, ничего не слышать…

- Нет, сэр, вы не будете спать тут! - воскликнул дрогнувший Альфред за его спиной, и хозяин встрял, не поворачиваясь:

- Он просто устал. Где ты, кстати, был?

Но спать прямо тут - отличная идея.

Он чувствовал на себе немигающий взгляд Джокера, и боролся с какой-то странной, злобной обидой на него, на его сущность.

Развернулся на напряженную темноту.

Глаза и сами закрывались от усталости, но он не убирал руку. Слишком ярко помнил рубец на бедре - розовый, круглый кратер - отчаяние от его предательства, страх за него.

Шрам от вакидзаши четко пополз по его запястью.

Он знал, что Джокер приблизился и теперь наверняка смотрит на его плечи.

Как всегда, как прежде.

- Искал гильдию наемников. Знаешь Флойда Лоутона?

Должно быть, он сейчас плавно перемещает вес на другую ногу, нащупывает в карманах колоду карт - или нож, один из своей стаи “Крыс” - разминает шею.

- Нет.

На его подбородке трехдневная щетина - Брюс жадно рассматривал ее у стены, в машине, пытаясь хоть что-нибудь разгадать под гримом.

- А я теперь знаю. Почти подобрался. Ходят слухи, что он хочет меня… видеть.