Неудачник

Чистое потребительство, которое, впрочем, достаточно быстро нивелируется, сталкиваясь с реальностью. Опять же твоей, сугубо настроенной и избранной системой ценностей и поведения. И в то же время не твоей, чужой и холодной. Мир тебе должен, но не хочет давать всего. И ты обижаешься на него, как это принято и понятно в детстве. Нет, ты понимаешь, что обиды, как глас вопиющего в пустыне, способны только поднять горстку песка, что пылью забьет глаза и нос, мешая видеть и дышать. Но как же — Бог должен услышать. Ведь перед Ним стою я!

А, тем временем, цепочка тянется дальше. Первая не купленная игрушка (плюшевый медвежонок со смешными глазами), первая неудачная драка (синяк под глазом и кровь из носа), девочка, отказавшая первый раз (так как есть кто-то лучше тебя). И дальше, дальше. Не сделал, не смог, завалил, не поступил, не оправдал ожиданий.

Как там говорит Другин? Цинизм есть наиболее адекватное мировосприятие? Адекватное чему?

Конечно! Как открытка с надписью: «Поздравляем! Все ваши действия служили одной цели — стать неудачником. Процесс закончен успешно. Добро пожаловать в клуб!» Со временем в тебе растет отчаяние, которое, чтобы не свихнуться окончательно, в муках перерождается в скепсис. Цинизм, но не тотальный — еще какой-то робкий, как будто пробный. Еще один вид обиды. А вдруг там передумают, и примут тебя к себе, к счастью и вечной радости.

Но год идет за годом, разочарование за разочарованием. И ты понимаешь, что о тебе забыли, оставили на необитаемом острове со скудным провиантом. И помощь не придет, потому что больше никого нет. Потому что вокруг такие же необитаемые острова, выбраться с которых нет возможности. Или ты ее никогда не найдешь. Обживайся, потому что до смерти твоими вечными спутниками будут только эти пустые и холодные земли.

А где-то, почти на расстоянии вытянутой руки, есть другие люди. У них все получается, они полны энергии и оптимизма, им все дается легко. Они живут на материке. Но ты не приплывешь к ним, не станешь их частью. Потому что не избран. А если даже их избранность — чушь, ловкий ход, все равно тебя не возьмут: о чем разговаривать с неудачником?..

Неожиданно появившееся солнце слепит, вырывая из мыслей. Но в свете как-то более отчетливо представляю, кем бы мог стать. Представляю, как выхожу из администрации, полный возможностей и планов, имеющих все шансы реализоваться, небрежно ослабляю галстук, расстегиваю верхнюю пуговицу рубашки. Как сажусь в Lexus с вызывающей аэрографией. Словно все получилось, сбылись мечты, и вот он я, пусть не на вершине мира, но где-то рядом. А протянуть руку — наберу пригоршню звезд. Мне все должны, все принадлежит мне. Воздух благоухает, краски ярки и свежи, а небо пронзительно-голубое. Как в детстве.

И весь мир для меня. Добрый и светлый…

Только это мечты. Я же сижу у себя в кабинете с казенной мебелью и обоями, смотрю на пустой экран монитора. Ничего не меняется — так предрешено…

Когда-то давно я хотел путешествовать. Наверно, этого хочет каждый мальчишка, что только-только осознал себя, одолел несколько приключенческих романов, чувствует способность если не изменить мир, то увидеть его весь, все попробовать, стать лучшим. Я лежал перед сном, и представлял, как стану мореплавателем, геологом, космонавтом. Да кем угодно, только действовать, становиться первым, побеждать. Где это все?

Ушло безвозвратно, не оставив надежд на возвращение. Я закрываю глаза, представляю себя в будущем. Серый, забитый жизнью чиновник. Это единственная картинка. Вечная тень Лаптя. Когда-то я хотел путешествовать.

А в итоге сижу у окна кабинета в сером здании администрации. Вернее, сижу даже не я, а тень, и не темная — а какая-то бесцветная, лишенная глубины. И так будет всегда…

Когда ты заперт в рамках города, максимум страны в достаточно взрослом возрасте, жизнь воспринимается слегка искаженно. С мрачными ассоциациями о тюрьме и горестными мыслями о собственной беспомощности. Хорошим лекарством является незнание, но ты-то знаешь.

Сколько раз по телевизору, в книгах, интернетных дискуссиях ты слышал рассказы о жизни ТАМ. За пределом, за границей, словно, в другом измерении. Все эти Европы, Америки, Австралии. Места, где ждет неизвестное, неиспытанное душей и телом, не легшее в сердце пылью воспоминаний.

Но чтобы отправиться в миры, живущие за гранью твоего физического восприятия, необходимо находиться в определенном состоянии. Проще всего — иметь деньги. Ресурсы, что дают финансовую независимость, являются своего рода паролем к нужным ощущениям. Ресурсы вторичны и притягиваются настроем. Настроем победителя, что ли, хозяина жизни.

А я сижу в завернутом как в саван в бежевые обои комнате, и тихо так рефлексирую о несбывшихся фантазиях, таких же бесплотных, как фонарные осенние тени в ночном парке.

Я заперт в рамках тесного мирка, что в теории не имеет границ, но на практике оказывается не больше пресловутой шагреневой кожи. И со временем она имеет тенденцию сокращаться, усыхать, как бездарно растраченные мгновенья.