Неудачник

— И, тем не менее, тебе сейчас действовать. Так что давай, берись за дело.

— Без вас?

— Да, ты уже можешь.

Я допиваю чай. Мы еще обсуждаем мелкие моменты, деятельность кафедры. Другин заканчивает со сборами. У двери, припертые к стенке, стоят два чемодана. Я смотрю в стол. И одновременно передо мной иссякает, как песок в верхней колбе песочных часов, время нашей с Другиным работы. Все заканчивается: резко, неожиданно, печально. А какие были планы? Сделать филиал лучшим в городе, развивать дополнительное образование, основать научную школу…

Все, время вышло. Такие события всегда наступают неожиданно. Как не готовься, терять близких людей трудно. Вот и сейчас я жму руку Другину, говорю какие-то слова, но понимаю, что ничего не изменить. Произошла еще одна перетасовка состава. Еще одно звено цепи исчезло. А сколько их еще впереди.

Из моей жизни исчезла Саша, теперь вот Другин. Потери, потери, потери. Медленно меркнет свет. Скоро занавес, когда потеряю себя…

Иду по вечернему универу к выходу. Скоро уйду отсюда навсегда. Воблина не прощает. И не забывает.

Привычные стены. Очень жалко бросать начатое, но доведенное лишь до середины дело. Теперь, когда кажется еще чуть-чуть, добавить усилий, еще несколько шагов, и все будет готово — мы получим настоящий, полноценный филиал. Но Другин уезжает. Теперь Воблина постарается. Откатит все к истокам, оплетет все паутиной гнета и ненависти, как черная вдова, выпивая последние соки из нашего детища. Филиал станет таким же болотом, каким был.

Но я иду дальше. Все, земная слава уже прошла. Из универа уходит Другин. Я остаюсь один на один с Воблиной, Тихий — темная лошадка. Полная неопределенность с большим знаком минус. Ничего хорошего.

Хотя, во всем этом хаосе есть одно светлое пятно — завтра придет Кира. Кажется, что придет всерьез и надолго. Может быть, навсегда. Пока смерть не разлучит нас.

Мне грустно, и радостно одновременно. От этого сочетания хочется то улыбаться всем встречным, то наоборот, опустить плечи, понуро плестись домой.

Дома я еще долго вспоминаю, как все начиналось, смотрю фотографии, повторно переживаю яркие моменты. Постепенно размышления отходят на второй план. Даже Другин почти исчезает. О нем напоминает только чувство неясной тревоги где-то внутри. А сверху, словно облака в ясный день, на меня опускаются мечты о Кире, манят нежностью, лаской. Хочется оказаться в ее объятиях, почувствовать прикосновения. Хочется уснуть у нее на руках, где мягко и тепло, как в колыбели. Мне нужна Кира.

Мечты, мечты. Неясные, притягательные образы еще долго тревожат душу, не дают уснуть. Наконец, сон плавно вытесняет все, укрывает тяжелым вязким одеялом, не дает выбраться. Но не тревожит. В нем нет место проблемам, заботам, отъезду Другина. В нем только ее улыбка: добрая и прекрасная. Так, улыбаясь в ответ, я падаю в объятья Киры в долине снов.

Ночь Киры

Я, как сумасшедший, все утро бегаю по городу. Покупаю нужные продукты, свечи, красивое пастельное белье. Хочется, чтобы все было хорошо. Чтобы не было изъянов. Ведь сегодня ко мне придет Кира! Не знаю, останется ли? Но нельзя исключать такой вариант.

Захожу в магазины, о которых раньше и не знал. Суечусь, покупаю. Как мальчишка, что готовится к первому свиданию. Да, пусть так. Только я так давно этого ждал, так хотел, что необходимо, чтобы все было идеально.

Гружу покупки в Land Cruiser Лаптя. Как же я нравлюсь себе в этот момент! Красивый, гордый, энергичный. Таким мечтал быть всегда. Фоном появляется ощущение, что все смогу. А если сейчас подпрыгну, долечу до солнца!

Люди смотрят с завистью. Или только кажется? Без разницы. Пусть большая часть отраженного ими света не моя — машина Лаптя, с Кирой все может не получиться, а энергия вообще преходяща, — радости это не убавляет. Чувствую себя если не на вершине мира, то где-то рядом. За пару переходов. Еще немного, чуть-чуть поднапрячься, сделать пару уверенных шагов, и вот она победа. Прекрасная в простоте.

Главное только не потерять сосредоточенность, не скатываться в обычное подавленное состояние. Быть другим. Или, очень хочется верить, — собой, потому что такой и есть на самом деле.

Представляю картинку, приятную, очень волнующую. Я сижу за преподавательским столом, один на один с аудиторией. Меня охватывает романтический настрой. И гордость.

Смотрю на нее, но не постоянно. Не хочу вызывать лишних подозрений. И гадючник их группы кажется мне если не прекрасным, то, по крайней мере, не отталкивающим. Я ведь здесь победитель. Даже не по праву старшего, не потому, что преподаватель. Победил в борьбе более серьезной, организующей человеческий род с древних времен.

Смотрю на Киру. Она тоже посматривает на меня. Улыбается. На щеках еще остался румянец, тело еще дышит в ритме недавнего секса. Да, наверно, нет ничего лучше этого.