Неудобные женщины. История феминизма в 11 конфликтах

Но все это исключительно вопросы персонального выбора, а не коллективного действия. И поскольку мы живем в глубоко индивидуалистическом обществе, дискуссии о выборе женщин в этих вопросах неизменно и в достатке получают эфирное время. (Примечательно, к слову, что статьи о бритье ног часто пишут молодые белые светловолосые женщины, которые и во всем остальном вполне соответствуют представлениям о своем гендере. Решение не удалять волоски воспринимается по-разному, если у вас темная кожа и повышенное оволосение, если вы лесбиянка-буч или если вы стареете[145].)

Самый ненавистный мне формат газетных заголовков – «Можно ли быть феминисткой и при этом…» – никогда не умрет. В таких условиях самое радикальное, что мы можем сделать, – это сопротивляться отношению ко всему как к личному выбору и превращению феминизма в бесконечный референдум о таком выборе. Давайте плыть против течения: поговорим о том, что мы можем сделать вместе.

Недавно я наткнулась на список требований, выдвинутых на конференциях по освобождению женщин в 1970-е годы. Эти требования обсуждались вдоль и поперек на протяжении нескольких лет, и изначальные четыре пункта превратились в семь. Вот они:

1. Равная оплата труда.

2. Равные образовательные и трудовые возможности.

3. Бесплатная контрацепция и аборты по требованию.

4. Бесплатные круглосуточные детские сады.

5. Правовая и финансовая независимость для всех женщин.

6. Право выбирать любого партнера, право на любую ориентацию. Прекращение дискриминации лесбиянок.

7. Свобода всех женщин от угроз, применения насилия или сексуального принуждения, независимо от их семейного положения, а также прекращение действия законов, установлений и институций, которые закрепляют доминирование мужчин и агрессию по отношению к женщинам.

Пятьдесят лет спустя эти требования – напоминание о достигнутом прогрессе и проигранных спорах. (Бесплатные круглосуточные ясли! Где они?) Эти пункты все еще актуальны. Мы можем сегодня взглянуть на них по-новому, с учетом того, что мы знаем об интерсекциональности и принципе пересечения угнетений. Возьмем пункт 2: равные образовательные и трудовые возможности. Не спихивать ли всю плохо оплачиваемую работу на иммигранток? Как себя чувствуют пожилые женщины на эйджистском рынке труда, где новые технологии развиваются быстрее, чем возможности по обучению работников? Не дискриминированы ли женщины в силу самой своей биологии на рабочих местах, предполагающих максимальную, нечеловеческую эффективность, – в качестве водителей доставки, упаковщиков на складе? Есть ли место, где они могут сцедить грудное молоко? Достаточно ли у них времени на походы в туалет? А как насчет женщин с ограниченными возможностями?

Эти семь простых требований влекут за собой цепочку сложных вопросов. И эти вопросы надо поднимать. Давайте вернем на повестку дня вопрос бесплатных и доступных для всех детских садов. Давайте контролировать равенство в оплате труда, продолжая работу Хэрриет Харман. Давайте сделаем так, чтобы ни одной женщине ради выживания не пришлось торговать собой. Давайте призывать к доступу к аборту по требованию и покончим с фиговым листочком в виде двух докторов, подписывающих разрешение на процедуру. Давайте требовать больше денег на социальную поддержку, чтобы бремя стареющего общества не лежало на плечах женщин. Давайте сажать в тюрьму меньшее количество женщин, которые редко совершают насильственные действия и часто сами становятся жертвами жестокого обращения. Давайте закроем центр содержания под стражей для иммигрантов в Ярлс-Вуд, так как вероятность, что травмированные женщины убегут оттуда, невелика. Давайте обеспечим гарантированную минимальную оплату в профессиях, где преобладают женщины. Давайте найдем способы судебного преследования за изнасилование, которые будут справедливыми по отношению ко всем причастным.

Похоже, у феминизма очень длинный список дел, которые необходимо выполнить. Но разве вы не привыкли к подобным спискам?

* * *

Наконец, есть множество факторов, искажающих письменную историю, но я хочу назвать только один. Некоторое время назад я пошутила в Твиттере, что историю пишут не победители, а люди с разборчивым почерком. К сожалению, это правда. Почерк у аристократки Констанс Литтон лучше, чем у Энни Кенни, которая оставила школу в 11 лет. В этой книге также представлены многие женщины: Морин Кэхун, София Джекс-Блейк, Эрин Пицци и Джеки Форстер, – которые писали мемуары, опубликованные и неопубликованные. Одним из многих талантов Джаябен Десаи было умение привлечь внимание общественности к забастовке в «Грюнвике»; она также давала обширные показания в ходе публичного расследования. Если мы хотим сохранить историю женщин, нам нужны как свидетельства из первых рук, так и оперативная журналистика. Нам необходимо совместными усилиями сохранить память о женщинах-первопроходцах. Все истории несовершенны, неточны, субъективны. Моя, разумеется, тоже. Ответ таков: нам нужно больше историй.

Эпилог. Манифест неудобной женщины