Неудобные женщины. История феминизма в 11 конфликтах

В разгар «боевых действий» женщины подожгли чайный дом в зоопарке Беллвью на севере Белфаста, напали на хранилище ценностей Лондонского Тауэра, перерезали телеграфные провода в Думбертоне и подбрасывали фосфор в почтовые ящики в Данди. Они разлили кислоту на траве в гольф-клубе «Нок» и пытались подкладывать бомбы в поезда в Ланкашире. Джесси, сестра Энни Кенни, планировала несколько поджогов: изобличающие ее документы были найдены в их общей квартире. В 1914 году «Потрошитель» Мэри Ричардсон напала на картину «Венера с зеркалом» в Национальной галерее, тесаком для мяса разбила стекло и оставила глубокие рваные раны на обнаженной спине богини. «Я пыталась уничтожить изображение самой красивой женщины в мифологической истории в знак протеста против правительства, уничтожающего Кристабель Панкхерст – самую красивую женщину современной истории», – написала она в The Times[22].

Даже сейчас трудно в точности оценить весь размах взрывов, поджогов и других «боевых действий» суфражисток. Они определенно шли гораздо дальше битья стекол, хотя утверждали, что не ставят целью убийство людей. Историк Ферн Ридделл предполагает, что с 1920-х годов Суфражистское сестринство – значительная коллекция материалов, призванных «увековечить первых участниц» движения за женские права, – намеренно преуменьшало градус их радикализма. После победы не стоит показывать, какими сомнительными средствами она достигнута. Но можно отметить, что суфражистки применяли насилие, желая изменить жизнь женщин – и разрушить привычку к подчинению, которую вколачивали в них с рождения.

В июне 1912 года Кристабель Панкхерст написала в газете «Выборы для женщин», что насильственные акции необходимы с точки зрения прагматики и этики. В споре равных, утверждала она, доводы рассудка предпочтительнее применения силы. Но мужчины и женщины не равны: «В нашем случае один пол находится в рабстве у другого». Была и еще одна причина поощрять насилие. «Насильственные методы борьбы были полезны женщинам, – писала она. – Они выметали из их душ скверну "дамского", пугливую робость, викторианскую изнеженность, подменявшие подлинно женское начало». Право голоса берут, а не получают в дар. Женщинам, считала Кристабель, нужно избавиться от «рабского сознания».

В своей автобиографии Эммелин Панкхерст пишет: «Мы отбросили привычные соображения о том, как следует держаться "леди" и "хорошо ли такое поведение", любые наши действия мы поверяли одним главным вопросом: как это нам поможет?»

Их борьба носила отчетливый классовый оттенок. Когда в 1905 году Кристабель Панкхерст и Энни Кенни арестовали, в стенограмме суда, напечатанной в газете The Guardian, отмечалось: «Подсудимые вели себя, как женщины из трущоб. Печально, что в подобном поведении приходится упрекнуть людей, которые должны уметь по меньшей мере держать себя в руках». Девушки из среднего и высшего классов постоянно слышали, что нужно быть послушными – а не неудобными, – в отличие от неких предполагаемых «буйных» женщин из низов общества. «Конечно, я сама была из тех изнеженных старых дев, которых во множестве порождает высший класс: безработная, без собственности и образования, не способная себя обеспечить», – писала Констанс Литтон в «Тюрьмах и узниках». Для таких женщин «болезненная покорность становится условием существования, самоцелью, идеалом. Идя по жизни с этими шорами, они не замечают, что их держат на привязи». Леди Кон решила, что лучше рискнуть жизнью, чем незаметно прожить ее, вышивая у окошка.

Выходит, смысл насилия был в том, чтобы превратить добропорядочных девушек в Неудобных женщин. Панкхерст и их последовательницы осознали, что все вежливые, цивилизованные и законные методы борьбы за право голоса были исчерпаны. Их успех ставит перед нами тяжелый вопрос: эффективен ли терроризм? Мне хочется верить, что радикальная борьба – это тупиковый путь, что это последний спазм распадающегося движения. Но, возможно, только начало Первой мировой войны, которое побудило Эммелин Панкхерст остановить террористическую кампанию, не дало таким суфражисткам, как Энни Кенни, истребить десятки или даже сотни людей. Возможно, эта эпидемия женского насилия была необходима, чтобы пробудить правительство от спячки.