Опустившись на землю, она обхватила руками колени и разрыдалась. Кэндис раскачивалась из стороны в сторону, давая выход отчаянию. Когда слезы иссякли и рыдания прекратились, она вытерла глаза. Но ощущение потери не стало меньше. Оно пронзало грудь, причиняя нестерпимую боль.
– О Боже, Джек! – Кэндис выпустила поводья. – Мы еще увидимся?
– Мисс Картер?
Кэндис постаралась взять себя в руки. Чем скорее она избавится от индейской одежды, тем лучше.
– Никого нет, мэм. Все отправились на поиски, но, думаю, со дня на день вернутся, чтобы сменить лошадей.
С гребня невысокого кряжа, где они остановились примерно в миле от «Хай-Си», можно было разглядеть стены, загоны и надворные постройки ранчо. Руки Кэндис сжались на талии Джека.
Всхлипнув в последний раз, Кэндис вытерла глаза и поднялась на ноги. Пожалуй, даже лучше, что Джек оставил ее здесь. Ему опасно появляться на ранчо, а она скажет, что давно сбежала от индейцев и долгое время провела в пути. Да, так, несомненно, лучше. Когда-нибудь она забудет о Джеке Сэвидже.
– Разве что в аду, – бросил он, поворачивая коня. Кэндис устремилась следом.
Весь первый день они ехали в полном молчании. Решившись обратиться к Джеку, Кэндис получила столь грубый отпор, что оставила все попытки завязать разговор.
– Слезай, Кэндис, – повторил Джек ставшим привычным, но от этого не менее ненавистным ей отрывистым тоном.
Глава 37
– Постой!
– С тобой все в порядке, детка? – спросила наконец Мария, сжав в ладонях ее лицо.
– Спасибо, Уилли. – Кэндис ощутила вдруг смертельную усталость. Ей хотелось смыть с себя грязь и поесть наконец чего-нибудь привычного.
Джек насмешливо улыбнулся:
Словно из ее жизни навсегда ушло солнце.
Три последних дня были самыми ужасными в ее жизни.
Девушка сделала знаки руками, и Джек вспомнил, что она немая – ей отрезали язык, – и снова ощутил приступ тошноты. Она поставила на пол кофе и тарелку с хлебом и повернулась, собираясь уйти. Джек схватил ее за худенькое запястье.
– Постой. Она обернулась.
– Прошлой ночью, – медленно, так, чтобы она поняла, начал он, – мы с тобой, – Джек указал на постель, – спали вместе?
Проклятие! Куда они едут?
Кэндис покачнулась, упершись в столбик навеса, затем выпрямилась, но ни на секунду не отвела от него взгляда.
Остановка дилижансов располагалась напротив.
– Кинкейд жив? Он здесь?
– Джек! – воскликнула она.
– Что?
– Нет! – крикнула девушка. Уходи, – буркнул Джек, борясь с похмельем.
Через Тусон проходили два маршрута: на восток, куда дилижанс отправлялся в полдень, и на запад – в три часа дня. Опоздания на несколько часов были обычным делом, но случались перерывы и подольше.
– Что ты мелешь? – в замешательстве спросил Джек. – Как это она могла уйти к Кинкейду? Он мертв.
– О, я понимаю, Кэндис. Я прекрасно понимаю, что ты маленькое ничтожество, помешанное на предрассудках, – с отвращением бросил он, схватив ее за плечи.
Джек прислонился к шероховатой стене.
Комната расплывалась перед его глазами. Ослепленный ярким солнечным светом, он зажмурился и ощутил режущую боль в висках, сердцебиение и тошноту. И безумную жажду – такую, словно провел несколько дней в пустыне без глотка воды. Джек снова открыл глаза и попытался сесть.
– Да, здесь. Со своей женой. – Она ткнула большим пальцем назад.
– Может, и цыпленка? Джек чуть не улыбнулся.
– У тебя есть виски? – с трудом вымолвил он, взглянув на женщину, наблюдавшую за ним с нескрываемым любопытством.
– Мы облить тебя водой и привести сюда. Ты все болтать про Кэндис Картер. Ты тот полукровка, из-за которого она бросить Кинкейда, да?
– Как видишь.
Она ни разу не оглянулась.
Джек смотрел на них, пытаясь прояснить мозги и сосредоточиться на происходящем.
– Моя верить. Дочка говорить, ты не такой плохой, как другие в салуне. Когда?
– О нет, сеньор. Кинкейд приехать несколько дней назад за своей женой.
Кэндис прижималась к Кинкейду грудью и что-то быстро говорила, устремив на него обольстительный взгляд. Джек напряг слух, но слишком отупел от виски, чтобы разобрать слова. Наконец Кинкейд немного успокоился. Бросив на Джека угрожающий взгляд, он обнял Кэндис за талию и повел прочь.
Кэндис сидела очень прямо, в напряженной позе, непохожая на себя. Она была одна.
– Я принесу тебе оленя, – повторил он. Она подозрительно прищурилась.
Она в ярости уставилась на него. Джек поднялся на нетвердые ноги. Несмотря на похмелье, ситуация казалась ему забавной.
Оцепеневший мозг Джека ожил, сердце гулко и часто забилось. Кэндис здесь, в Тусоне. С Кинкейдом. Неужели ему никогда не скрыться от нее? Ему нет дела, где она и куда направляется. Их больше ничто не связывает.
– Что же вы не умоляете, чтобы я оставил вас в покое? – Он насмешливо усмехнулся. – А вдруг вас увидят со мной? Что с вами, миссис Кинкейд? Проглотили язычок?
Вопреки его ожиданиям Кэндис не отшатнулась. Она напряженно вглядывалась в его глаза и лишь поморщилась, когда Джек усилил хватку.
– Не надо, Вирджил! – В панике Кэндис бросилась к Кинкейду и схватила его за руку. – Он пьян. Мы просто разговаривали.
– Ладно, – сказал он. – Я принесу тебе оленя.