Неукротимый, как море

Николас вынул сигару изо рта и осмотрел ее тлеющий кончик. схеме братской взаимопомощи, когда ты готов поделиться всем, что у тебя есть... наши женщины тоже будут предметом общего пользования?

Губы Дункана поджались, из уголков глаз побежали морщинки.

– Николас... – начал было он, однако Ник жестом приказал ему помолчать.

– Ты упомянул, что я крайне нуждаюсь в шести миллионах долларов – и это чистая правда. Мне нужно три миллиона для «Океана», а остальные три уйдут на то, чтобы уничтожить того монстра, которого ты построил. Даже если я не получу этих денег, то все равно пойду на любые усилия, лишь бы остановить тебя. Если деньги не поступят, то утром одиннадцатого числа в десять минут десятого будет выписан ордер на арест всех имеющихся у «Флотилии Кристи» активов. Я предупреждал, что объявил войну тебе и «Золотому рассвету», и слов своих обратно не беру.

– У тебя мелочная душа, – сказал Дункан. – Не думал я, что ты запишешься в фанатики.

– Есть многое, чего ты обо мне не знаешь. Но – Богом клянусь! – это я исправлю. Самым прямым и жестким образом.

Николас наотрез отказался вновь прийти в особняк на Итон-сквер, и Шантель остановила свой выбор на «Сан-Лоренцо», что расположен в середине улицы Бичем-плейс. Ник давно понял, что с Шантель опасно находиться наедине, однако и «Сан-Лоренцо» был весьма неважным местом для встречи – слишком много воспоминаний о золотых деньках. Можно сказать, семейный ритуал: обедать в этом ресторане всякий раз, когда они оказывались в центре города. Кадр из прошлого: Шантель, Николас и Питер заливаются смехом, расположившись в углу зала...

И на этот раз Мара отвела им угловой столик.

– Оссо букко? – спросила Шантель, глядя на него поверх меню.

Да, прежде Николас всегда заказывал себе оссо букко, тушеную телятину в томатном соусе, а Питер выбирал лазанью: это тоже было частью ритуала.

– Пожалуй, я возьму камбалу. – Николас повернулся к официантке: – А из вина пусть будет какое-нибудь дежурное белое.

До сих пор их неизменным выбором был «Сансер», и Николас сознательно принижал значимость сегодняшней беседы, отказавшись от марочного вина. стола. – Прошлым вечером я разговаривала с Питером... он сейчас в санатории, потому что подхватил простуду, но вернется сегодня вечером. Просил передать тебе привет.

– Спасибо, – сухо ответствовал он, заметив с неприязнью, что некоторые из посетителей за соседними столиками их узнали. Скандальные слухи расползутся по Лондону как чума.

– Скоро начинаются пасхальные каникулы, и я хотел взять Питера с собой на Бермуды, – сообщил Николас.

– Что ж, я буду скучать. Он моя единственная радость.

Николас дождался, когда принесут горячее.

– Так о чем ты хотела со мной поговорить?

Шантель наклонилась поближе, и воздух тут же заполнил легкий аромат ее духов, вызвав в памяти множество ассоциаций.

– Николас, ты что-нибудь выяснил?

«О нет, – подумал он про себя. – Ее интересует вовсе не это. Дело в персидской крови: вот откуда такая любовь к тайнам, интригам. Тут чтото другое».

– Ничего узнать мне не удалось, – сказал он. – В противном случае сразу бы позвонил.

Ее зеленые пытливые глаза настойчиво прощупывали Ника.

– Тебя беспокоит что-то другое, – добавил он, беря быка за рога.

Шантель улыбнулась и опустила взгляд.

– Ты прав, – признала она без обиняков.

Шантель обладала удивительной грудью: маленькой, однако в действительности слишком большой для ее изящной фигуры. Иллюзию совершенства создавали идеальные пропорции и пружинистая эластичность кремовой плоти. На ней была полупрозрачная шелковая блузка с низким кружевным вырезом, который открывал взгляду впечатляющую ложбинку. Очень и очень знакомая грудь... Николас поймал себя на том, что задумчиво ее разглядывает.

Шантель вскинула глаза и перехватила его взгляд. Миндалевидный разрез ее очей проявился еще сильнее, и от лукавой сексапильности этой женщины обмерло сердце. Губки чуть надулись, и она увлажнила их кончиком крошечного язычка.

Если бы Ник не сидел сейчас за столом, его бы повело в сторону: столь соблазнительным оказался этот прием. Нику передалось возбуждение ШанДелать вид, что это не так, было бы глупо, хотя он и отчаянно старался.

– Так и в чем дело? – Он не услышал хрипотцу в своем голосе, чего не сказать про Шантель: для нее это был столь же очевидный сигнал, как и мимолетный трепет ее язычка – для Ника. Женщина протянула руку через стол и обвила пальцами его запястье. Пульс явно учащенный.

– Дункан хочет, чтобы ты вернулся во «Флотилию Кристи». Этого хочу и я.– Вот оно что... Тебя прислал Дункан...

Она кивнула.

– А зачем ему это надо? – спросил Николас. – Бог свидетель, на какие только уловки вы с ним не пошли, чтобы от меня избавиться...

С этими словами он мягко высвободил руку и убрал ее под стол. Поразмыслив, он спрятал и вторую.

– Я не знаю, почему он так решил. Дункан говорит, что ему требуется твой опыт. – Она пожала плечами, и ее грудь колыхнулась под шелком. У Ника заныло в паху, мысли начинали путаться. – Настоящая причина наверняка не в этом, я уверена. Но как бы то ни было, он хочет чтобы ты вернулся.