Неукротимый, как море

Он вернул радиотелефонную трубку на место и посмотрел в окно. «Роллсройс» пересекал Риджентс-Парк-роуд, направляясь в сторону Сент-ДжонсВуд-роуд. Три раза за последние полгода он следовал этим маршрутом... Глубоко под ребрами вдруг полыхнула обжигающая боль. Дункан резко выпрямился, но мучительная резь отказывалась проходить. Вздохнув, он открыл палисандровый шкафчик, сыпанул ложечку порошка в стакан и долил доверху содовой водой.

Брезгливо морщась, пригляделся к мутной взвеси, затем одним махом опрокинул жидкость в рот. На языке остался липкий привкус перечной кан мягко отрыгнул. Ему не требовался врач, чтобы распознать симптомы язвы двенадцатиперстной кишки. Не исключено даже, что язв много... А кстати, как звучит собирательный термин для такого явления? Язвенная гроздь? Нет, лучше так: стая. Или даже свора... Он усмехнулся и, глядя в зеркало, стал причесывать и без того тщательно уложенные волосы.

Внутреннее напряжение никак не отражалось на его лице, в этом он был уверен. Фасад не поврежден, трещин не имеется. Он всегда обладал требуемой волей, смелостью до конца доводить принятые решения. С другой стороны, нынче задача не из простых – вернее даже, самая сложная из всех в его жизни.

Он прикрыл глаза и внутренним взором увидел стоящий на стапелях «Золотой рассвет». Несокрушимый, как гора. Этот образ придал ему сил – они поднимались из самой глубины, били ключом, заполняли душу...

Все думают что он продался мамоне, считают его бумажным человеком. Ни соли в крови, ни стального блеска в характере – вот как о нем в свое время поговаривали в Сити. А когда он выжил Берга из «Флотилии Кристи», все отскочили в сторонку и, злобно поглядывая, принялись ждать, когда он начнет демонстрировать силу воли. Словно сговорившись, заставляют его проедать жирок, нагулянный компанией. Так верблюда в пустыне заставляют самого себя есть поедом...

«Сволочи», – подумал он, хотя и без особой враждебности. В конце концов, они поступили так, как поступил бы и он; дельцы попросту играли по тем же суровым правилам, которые уважал сам Дункан. А когда он докажет, что у него характер из стали, то его засыплют щедрыми дарами. Просто сейчас время проверки. Срок на подходе, осталось едва ли с пару месяцев – хотя эти шестьдесят дней обескураживают не хуже целого года испытаний, которые он уже выдержал.

Инцидент с «Золотым авантюристом» обернулся настоящей катастрофой. Стоимость корпуса представляла собой часть залога, под который он взял ссуды; получаемая от роскошных круизов прибыль тщательно перераспределялась, с тем чтобы компания смогла продержаться до завершения постройки «Золотого рассвета». Сейчас ситуация резко изменилась. Приток наличности практически иссяк, и Дункану каким-то образом надо найти шесть миллионов – причем до десятого числа. Сегодня уже шестое, и время проскальзывало сквозь пальцы каплями ртути.

Эх, если бы только в свое время удалось придержать Берга... Дункан вновь почувствовал, как в сердце вскипает ненависть. Липовое предложезрительно отмахнулся. Вот и приходится теперь Дункану суетиться, позабыв о чувстве собственного достоинства, – лишь бы суметь найти средства. Тут еще и Курт Шрайгер внезапно оказался недоступен... Поразительно, каким тонким нюхом все они обладают. Впрочем, он тоже отличался этим талантом, умел найти слабое место в человеке, так что прекрасно понимал, как работает система. Все равно что на руках и лице проступили серебристые пятна, а сам он ковыляет по городским улицам, бормоча под стать средневековому прокаженному: «Зараза! Идет зараза! Держитесь подальше...»

Когда так много поставлено на карту, эта сумма – каких-то жалких шесть миллионов на пару месяцев – казалась настоящим оскорблением. В животе вновь напряглись мускулы, и горячая желудочная кислота в очередной раз принялась кусаться. Дункан приказал себе расслабиться и посмотрел в окно: «роллс-ройс» поворачивал в тупик, оканчивавшийся жилыми зданиями из желтого кирпича, – ни дать ни взять курятники. Угловатость построек и отсутствие вкуса безошибочно давали понять, что здесь обитает нижний слой среднего класса.

Дункан Александер расправил плечи и посмотрел в зеркало, тренируя улыбку. «Всего лишь шесть миллионов и только на пару месяцев», – напомнил он себе. «Роллс-ройс» мягко притормозил перед неприметным домом.

Дункан кивнул шоферу. Тот, придерживая дверцу открытой, вручил боссу портфель из великолепно выделанной зернистой свиной кожи.

– Благодарю вас, Эдвардс. Я не задержусь.

Александер проследовал по дорожке уверенной, непринужденной походкой атлета: спина прямая, полы наброшенного на плечи пальто живописно развеваются, словно театральный плащ на герое-любовнике, и даже пасмурным мартовским днем шевелюра прямо-таки светится огнем маяка.

Дверь открыл коротышка в низко надвинутой на глаза черной фетровой шляпе.