Неуловимая реальность. Сто лет русско-израильской литературы (1920–2020)

Испытывая чувство раздражающего беспокойства, Желтый Петух прогуливался и глядел на пейзажи <…> Философствуя, он остановился над потоком застывшей лавы, которая по причинам малой теплопроводности целые годы хранила под своей пористой коркой раскаленную массу. Из трещин с большой силой вырывались струи горячего пара и газов. «Это так называемые фумаролы!» – догадался Желтый Петух. Он не заметил, как возле него оказался Юхенель, одетый с умышленной небрежностью.

– А, Юхенель! – сказал Желтый Петух. – Откуда вы?

– Из книжной лавки. Ходил узнать, не вышли ли журналы. Читали мою статью?

– Нет. О чем? – спросил Желтый Петух, морщась от резкого запаха сернистого ангидрида. <…>

– О торговле, об эмансипации женщин, о прекрасных апрельских днях, какие выпали нам на долю, и о вновь изобретенном составе против пожаров, – пояснил Юхенель. – Как это вы не читаете? Ведь тут вся наша повседневная жизнь! А пуще всего я ратую за реальное направление в литературе.

– Насколько мне известно, температура фумаролл зависит не только от длительности остывания лав. Так ли это? – спросил Желтый Петух.

– Дел у меня много, – пожаловался Юхенель. – Две статьи в газету каждую неделю, потом разборы беллетристов пишу да вот написал рассказ.

– А не зависит ли температура фумаролл от расстояния этих струй паров и газов от кратера вулкана? – усомнился Желтый Петух.

– Не правда ли? – подхватил обрадованный Юхенель. – У вас много такта, Желтый Петух, вам бы писать!..

– Однако напряжение пара и температура фумаролл <…>

– Да-да, в ней обнаружен весь механизм нашего общественного движения <…>

– В окружающей местности часто развивается большое число горячих термальных источников <…>

– Верность-то, верность какая! – удивился Юхенель возражениям Желтого Петуха. – Точно живые портреты! <…>

– А вот есть еще стадия сольфатары <…>

– Что ж еще нужно? И прекрасно, вы сами высказались: это кипучая злость – желчное гонение на порок, смех презрения над падшим человеком… тут все!

– Нет, не все! – вдруг воспламенившись, сказал Желтый Петух. – Случается, что за стадией сольфатары вновь следует пробуждение вулканов <…>

– Что же, природу прикажете изображать? Меж тем, как все кипит, движется вокруг? Нам нужна голая физиология общества! Не до песен нам теперь!

– Вы правы. Следующей ступенью по пути угасания вулканической деятельности явится стадия мофеты <…>

– И видно, что вы не занимаетесь литературой! – горячился Юхенель. – Их надо карать, извергнуть из общества!

– Извергнуть? – заговорил вдохновенно Желтый Петух. – Это значит, забыть, что отдаленным отзвуком давно минувшей вулканической деятельности являются, например, величайшие вершины Кавказа, Эльбрус и Казбек! <…>

– Вон куда хватили!

Желтый Петух и сам увидел, что далеко хватил [Цигельман 2000: 120–123].