Невечная мерзлота

— Образование? Партийность? Национальность?

— Русский. Среднеспециальное. Учусь на пятом курсе Иркутского госуниверситета. Комсомолец. Член Мирненского горкома комсомола.

— Образование эн-высшее, — уточнил следователь. — Беспартииный.

— Не беспартийный, а член ВЛКСМ.

— Семейное положение? Адрес?

Оказывается, и его семья, его Иришка имели отношение к пожару.

— Распишитесь вот здесь, —- указал Антонов в правый нижний угол первого листа, — в том, что ознакомлены с ответственностью за дачу ложных показаний. В нашу прокуратуру поступил сигнал о том, что на буровой номер пятнадцать произошел пожар, — следователь взял рукописный листок, прочел вслух: — «Из-за преступной халатности бурового мастера Лунева В. И. сгорела буровая номер пятнадцать. Государству нанесен ущерб порядка сорока пяти тысяч рублей (мои подсчеты могут оказаться неточными). Из-за попустительства руководства партии Лунев не был наказан и убытков не возместил».

— Кто пишет?

— Письмо анонимное, но тем не менее мы должны его проверить. Дело касается государственного имущества.

— Анони-иимное! А к какой ответственности вы привлечете этого анонимщика, если факты не подтвердятся?

Антонов был человек бесстрастный. Он выслушал благородное негодование мастера и пояснил, что служба у него такая - снимать допрос, а не отвечать на вопросы. Но великодушно добавил, что поиски анонима ведутся и если факты не подтвердятся, а он будет найден то шпора привлекут к ответственности вплоть до того, что он оплатит все расходы_т связанные о расследованием.

— Во! — оживился Лунев. — Вот так их и учить правде. Написать легко — подписаться трудно.

— Что вы имеете сказать по существу обвинения, Виктор Иванович?

— Что никакого пожара не было. Это чушь, ерунда какая-то — пожар! Буровая работает. Если вы разбираетесь в горном деле («разбираюсь», — улыбнулся следователь), то должны знать: сгоревшую буровую за неделю не поставишь. Поедемте, посмотрим — она работает!

— Да-да, посмотрим, — успокоил его следователь. — Но ведь, как говорится, дыма без огня не бывает. Пусть не вся буровая сгорела, как здесь пишут...

— На самом деле был очаг возникновения пожара. Выгорела обшивка балка и настил. Мы давно собирались их менять, чтобы выкачать горючие отходы из пены, и теперь разобрали, выкачали и настил заменили.

— Как возник очаг?

Тут Лунев с ужасом понял, что дальше ему говорить нечего. Не знал, как отвечали на этот вопрос Сергеев и остальные. Сказать о сварке — вызовут сварщика. А уж Стрельников прекрасно знает, что был не очаг, а пожар. Испугается, заложит всех... Подумалось об ответственности за дачу ложных показаний. И зачем только угробили такие силы на ремонт?

— Мы так и не установили причину, видимо, кто- то искру обронил, — наобум сказал Лунев.

— Вы в момент воспламенения присутствовали на буровой?

— Да, и организовал тушение.

— Какова была площадь пожара?

— Пожара не было, — поправил Сергеев.

— Площадь очага? Не знаю, не замерял.

— Выгорели только доски? Оборудование не пострадало?

— Я же вам говорю! Буровая работает! Она не могла бы работать, если бы пострадало оборудование.

— Антонова интересовало, как выполнен годовой план, какое наказание понесла бригада за нарушение ПТБ — правил техники безопасности, мог ли написать «сигнал» кто-то из рабочих.

— Мы вышли на второе место по управлению, — с гордостью отвечал мастер.

— А мы лишили коллектив пятнадцатой буровой положенной премии за нарушение ПТБ, — вставил Сергеев.

— За счет каких материалов восстановили обшивку и настил?

— Им было положено пять кубометров, — пришел на выручку Юрий Васильевич, — на плановый ремонт.

Антонов был недоволен, а Лунев, ободренный подсказкой, не только повторил эти слова, но и добавил, что ремонт провели в нерабочее время, без привлечения дополнительных средств. Все это можно проверить по накладной замначальника партии товарища Ситова. Сергеев довольно кивал каждому новому слову мастера. Антонов задал еще несколько вопросов, потом молча писал на двух страницах и довольно точно изложил сказанное Луневым. Перечитав протокол, подал Виктору на подпись;

— Тут распишитесь. И здесь. А тут своей рукой надо написать: «Записано с моих слов верно, мною прочитано». И еще одну подпись.

— Виктор Лунев подмахнул протокол допроса, не читая. Всем своим видом он как будто говорил: ну, чего вам еще от меня? Это не укрылось от взгляда следователя, и Антонов спросил:

— Вы, я вижу, недовольны? — причем что-то похожее на сочувствие было слышно в его голосе, Позднее

— Виктору показалось: следователь прекрасно понял, что на самом деле произошло, но не мешал каждому играть свою роль. Виктор сыграл ее до конца:

— А кто, хотел бы я знать, на моем месте будет доволен? Работаешь, сил не жалеешь, и к Новому году — такие подарки! Я бы этого анонимщика...

— Да, анонимок мы получаем все больше и больше, — согласился Антонов. — По большинству факты подтверждаются частично.