Неверные шаги

— Такая удача, что ты здесь, в одиночку мне бы дверь нипочем не открыть. Кстати, ты в этом разбираешься? Поможешь подключить ее, пока остальные не пришли?

Она жестом показывает на коробку, и только теперь Корнелис видит, что изображено на гладкой поверхности.

— Господи, вот это монстр, — говорит он. — И почем такой?

Карен пожимает плечами.

— Тебе и знать не надо. Но начальник полиции однозначно дал понять, что мы должны получить все необходимое.

— Тебе не кажется, что он имел в виду человеческие ресурсы?

— По моей профессиональной оценке, мы не можем продолжать расследование, получая в качестве единственного горючего эту бурду. — Карен кивает на коричневую кофеварку на столе. Кто-то оставил немытую стеклянную колбу на подогревателе, и буфетную переполняет знакомая кислая вонь вчерашнего кофе.

Двадцать минут спустя Корнелис Лоотс кладет гаечный ключ на стол и спускает рукава рубашки, а Карен обозревает результаты их общего труда. С уважением и удивлением она следила, как он присоединял машину к электричеству и водопроводу. Можно не звонить каптенармусу Кофсу и не слушать его нытье, что это вообще не входит в его служебные обязанности. Она делает шаг вперед, стирает отпечаток пальца с блестящей хромированной поверхности и нажимает на изогнутый рычажок вспенивателя молока — слышится жужжание. В отделе закупок здорово засуетятся, думает она.

— Для нее не нужен особенный кофе?

Тридцать дней на случай рекламации… может, к тому времени Смеед вернется на службу. Она отбрасывает эту мысль и широко улыбается Корнелису. Потом достает из брошенной на стол сумки два полукилограммовых пакета кофейных зерен.

— Включай эту бандуру, а я пока сбегаю через дорогу. У меня короткая встреча с Веген и Хёугеном. — Карен смотрит на часы, — ….уже две минуты как.

28

— Но в таком случае Смееда можно исключить из числа подозреваемых; и я более не вижу причин, мешающих ему вернуться на службу.

Вигго Хёуген быстро гасит легкую дрожь в голосе и заканчивает фразу басом. Они сидят в кабинете прокурора, в креслах.

Карен беззвучно вздыхает, быстро переглядывается с Динеке Веген. Молодчина Веген — уголок ее рта легонько дергается, показывая, что она прекрасно понимает, что дело обстоит не так просто, как хочется начальнику полиции, но приподнятые брови намекают: она предпочитает, чтобы бой приняла Эйкен. У нее пока нет причин вмешиваться в расследование.

— Я понимаю, что вы имеете в виду. — Карен смотрит Хёугену прямо в голубые, как льдинки, глаза. — Разумеется, хорошо бы исключить Юнаса прямо сейчас, но прежде надо выяснить кое-какие вопросы.

Вигго Хёуген открывает рот, порываясь перебить, но снова его закрывает, когда Карен продолжает с уверенностью, какой вовсе не испытывает:

— Как и вам, мне не очень-то верится, что Юнас виновен в убийстве Сюзанны, но одной веры мало. У него нет твердого алиби на время убийства, и, к сожалению, некоторые обстоятельства можно истолковать не в его пользу. Недавно он побывал в доме Сюзанны, по его словам, за шесть дней до убийства, а взаимоотношения у них, мягко говоря, сложные.

— Господи, вряд ли стоит в этом копаться. Если автоматически записывать в подозреваемые всех, у кого “сложные” отношения с бывшей женой…

Вигго Хёуген пальцами изображает кавычки и разводит руками.

— Карен права. — Динеке Веген прерывает его маленький спектакль.

Хёуген умолкает, меж голубыми глазами остается удивленная складка.

— Когда предварительное расследование станет достоянием общественности, — продолжает прокурор, — и, без сомнения, объектом пристального внимания каждого журналиста в стране, не должно возникнуть даже намека на то, что положение Юнаса каким-то образом повлияло на расследование. Напротив, мы должны действовать как никогда тщательно, полностью разобраться во всем, что можно истолковать не в пользу Юнаса.

Вигго Хёуген откашливается, лихорадочно размышляет. В отличие от Карен, Динеке Веген обладает именно тем женским авторитетом, какой внушает ему уважение. Больше образованности и элегантности, меньше от… язвительной тетки, думает Карен. Он с улыбкой поворачивается к прокурору.

— Я, разумеется, не имел в виду, что мы.

— Прежде всего, это необходимо самому Юнасу, — вставляет Карен. — Если не очистить его полностью от всех подозрений, по возвращении его ждет невеселая жизнь. Поверьте, я сделаю все, что в моих силах, чтобы снять все подозрения, — добавляет она.

Покосившись на Динеке Веген, Вигго Хёуген быстро отвечает:

— Вообще-то вам надо сосредоточиться на поимке настоящего убийцы. Для Юнаса так будет лучше всего.

— Именно это я и имела в виду, — бормочет Карен. — Просто выразилась неудачно.

— И не в первый раз. Ну что ж, я вас выслушал и непосредственно после этого совещания проинформирую Юнаса.

Динеке Веген опять поднимает ухоженные брови.

— Разумеется, лишь о том, что он по-прежнему отстранен. Да, так и сделаем, — подытоживает Хёуген и встает.

Карен еще раз бросает быстрый взгляд на Динеке Веген и замечает мимолетную улыбку.

29

Лангевик, май 1970 г.