Неверные шаги

— Не уверен, что от разговора со мной будет польза, но я к вашим услугам и в таком случае прошу начать с меня. Мне нужно в Равенбю, по неотложному делу, вообще-то я давно должен был уехать, но, как видите, у нас тут возникли проблемы.

Жестом показывая на краску и стремянки, Магнус Хеллевик смотрит то на Карла, то на Карен, будто прикидывает, кто из них старше по званию, хотя они только что представились.

— Вы хорошо знали Сюзанну? — спрашивает Карен.

— Да нет. Мы, конечно, общались, когда они с Юнасом были женаты, но потом уже нет. А разошлись они много лет назад.

Карен кивает.

— Тогда не смеем вас задерживать, — улыбается она. — По крайней мере сегодня. Сегодня мы хотим поговорить прежде всего с Венке, но приедем снова, если понадобится задать несколько вопросов и вам тоже.

Магнус Хеллевик облегченно вздыхает и уходит, улыбнувшись им и чмокнув жену в щеку.

— Тогда мы, пожалуй… — Венке кивает направо, в сторону раздвижных дверей, направляется туда и раздвигает двери, которые тихонько шуршат. — Располагайтесь, я сейчас вернусь. Так чай или кофе?

Через несколько минут Венке вернулась с подносом, принесла три чайные чашки, термос и блюдо с лимонными маффинами. Она садится на диван цвета слоновой кости и обращается к гостям, которые устроились в креслах, обитых цветастым ситцем:

— Угощайтесь, пожалуйста, а потом скажете, чем я могу помочь. Молока?

Не похожа на брата, думает Карен. Пожалуй, тот же нос и телосложение, но в остальном они, слава богу, разные. Во всяком случае, пока что в лице сестры Юнаса нет и тени ожесточенности или заносчивости. Она перехватывает взгляд Карла и кивает: дескать, начинай ты.

— Можете немного рассказать о том, как вы с Сюзанной познакомились? Насколько я понял, вы учились в одном классе.

— Да, верно, но уже в гимназии, конечно. Ведь Сюзанна жила в Лангевике и посещала тамошнюю среднюю школу, а гимназия стала для нее желанной возможностью уехать из дома.

— Вот как, — вставляет Карен. — Значит, она не моталась каждый день в Дункер и обратно, как другие?

На миг она переносится на тридцать лет назад, в разболтанный желтый автобус “лейланд”, на котором ездила день за днем три года кряду. Ей вспоминается вечная дурнота: не то от зубрежки уроков в автобусе, не то от выкуренных на остановке сигарет.

— Нет, не моталась, собственно, так мы и подружились, — продолжает Венке. — Папа владел доходным домом на Нюгате, и я поселилась там в маленькой двушке, при условии, что платить за квартиру буду сама. В таких вещах он был педант. — Венке отпивает глоточек чаю, медленно отставляет чашку. — Я, конечно, получала пособие на учебу и подрабатывала по выходным, но долго этак не протянешь, ведь хочется и повеселиться, и наряды купить, поэтому через месяц-другой я повесила объявление, что ищу соседку. Сюзанна, наверно, первая прочитала его и, думаю, сразу сорвала. Во всяком случае, она в тот же день связалась со мной и… уже через несколько дней переехала.

— И вы подружились. Близко?

Карл тянется за маффином, и Карен видит, что первоначально желчная мина на его лице успела смягчиться. Должно быть, он одобряет, что папаша не оплачивал ей жилье и она послушно подрабатывала, думает она. Кроме того, Венке Хеллевик производит впечатление совершенно нормального, обычного человека, несмотря на бассейн и теннисный корт.

— Близко? Пожалуй. В юности близких друзей заводишь легко. Пока собственная личность еще не сложилась, если вы понимаете, о чем я. Определенный взгляд на все и вся формируется позднее, а у нас, тинейджеров, мир состоял главным образом из парней, нарядов, музыки и несправедливых учителей.

Карен согласно кивает. Именно об этом, вспоминается ей, шли разговоры в разболтанном автобусе.

— Вдобавок молодые люди жуткие конформисты, хотя и считают себя немыслимыми радикалами. Большинство просто хочет любой ценой приспособиться, походить на приятелей. Но отвечу на ваш вопрос: да, мы были настолько близкими подругами, насколько это возможно для двух молоденьких девчонок. Водой не разольешь, так сказать.

— Расскажите немного, какой была Сюзанна. Каким человеком она вам казалась?

Взгляд Венке Хеллевик становится отрешенным, она будто ищет в далеких глубинах памяти. И в конце концов говорит:

— Робкой. Порядочной, готовой помочь, и она всегда очень хотела угодить, прийтись ко двору. Вообще-то она была способная, но не проявляла особого интереса к учебе, скорее стремилась наладить социальные связи.

— Она пользовалась популярностью?

— Сюзанна была очень хорошенькая, так что парней у нее всегда хватало. Но девчонки ее не жаловали, да она и не старалась завести себе других подружек, кроме меня. Почему-то восхищалась именно мной; во многом мне подражала, стриглась, как я, осветляла волосы, как я. Правда, я всегда была натуральной блондинкой, — быстро поправляет себя Венке Хеллевик, — но вы понимаете, что я имею в виду. Она просто обезьянничала, покупала, по возможности, такие же платья, как у меня, и прочее.

— А как вы к этому относились?