Невероятная и печальная судьба Ивана и Иваны

Это стихотворение находится на странице 301 «Гваделупской антологии», изданной известным гаитянско-канадским издательством «Память чернильницы». По общему мнению, религиозная церемония в память Иваны Немеле, погибшей в расцвете юных лет, была незабываема. Все те, кому довелось присутствовать на ней, пережили особенные эмоции. Люди оставили в стороне личные амбиции и желания. Эта трагедия заставила каждого задуматься о смысле жизни и о борьбе за улучшение общего будущего. Ивана, которая так страстно хотела служить в полиции, чтобы получить возможность помогать обездоленным, превратилась в некий символ, образец, которому все хотели подражать. Но уже после церемонии, когда люди, все еще растревоженные увиденным, разошлись по домам, снова и снова перебирая в памяти события дня, ведущая Эстель Мартéн в восьмичасовых вечерних новостях с мрачным видом сообщила следующее: «Иван Немеле, брат-близнец нашей „святой“, которую мы только что похоронили, состоял в группе террористов, напавших на дом престарелых, и несколько минут назад скончался в больнице Вийере-ле-Франсуа». Услыхав эту новость, жители и Бас-Тера, и Гранд-Тера высыпали из домов на улицы, не в силах сдержать слез. О боже! Что еще предстоит вытерпеть Гваделупе! Ведь стоило ей предстать в глазах всего мира родиной мученицы, как этот образ был тут же осквернен, и их страну теперь считают колыбелью отвратительного убийцы.

Около полуночи небо над островом пересекла комета, распушив грандиозный хвост, и тогда все поняли: эта ночь сулит нечто необычайное. С тех пор Симона Немеле заняла особое месте в национальном фольклоре Гваделупы. (Впрочем, что значит национальном? Правомерно ли такое понятие? Ведь Гваделупа – лишь заморский департамент метрополии, соответственно, и фольклор у них должен быть общий.) Симона, пусть с виду и самая обычная женщина, дала жизнь самому лучшему и самому худшему из сущего. Ее чрево одновременно выносило ангела и демона. Вскоре на базарах за несколько сантимов уже продавались книжечки с ее жизнеописанием. Там подробно приводились факты ее биографии, а на обложке была ее фотография, сделанная в церкви в Ослиной Спине: руки молитвенно сложены у самого сердца, глаза смотрят в небо. Книжечки эти были выпущены типографией «Бенизá», сделавшей себе имя на переводных американских изданиях «Сонника» и «Десяти советов, как преуспеть в жизни».

Немного оправившись от горя, Симона с большой охотой включилась в этот «спектакль». Она создала некий «молитвенный центр», который разросся с такой скоростью, что вскоре вокруг него объединилась целая секта под названием «Лучезарный путь». Кроме того, женщина кардинально изменилась внешне: теперь она походила на существо не от мира сего, чья жизнь была подчинена законам веры и любви. Она перестала расчесываться, и ее волосы походили на путаную шевелюру ребенка-идола, какие до сих пор встречаются в некоторых странах Западной Африки. Она отринула яркие цвета и одевалась только в белые балахоны, перевязанные на талии поясом из сученого хлопка, которые ей шила бесплатно мадам Эсдрá, местная портниха. Она перестала носить обувь и разгуливала повсюду босиком; ногти у нее стали серые и обломанные, словно ракушки моллюсков, выброшенные на берег.

Каждое третье воскресенье месяца Симона в окружении своих приверженцев приходила в церковь, к алтарю, где бросалась ниц, чтобы вознести молитвы в главном нефе. Примерно к этому времени папаше Мишалу все это надоело до чертиков. Не для того он всю жизнь презирал всякую религиозную дребедень, чтобы на старости лет впасть в какую-то там веру. Он частенько подумывал о том, чтобы пойти своей дорогой и обрести покой, иными словами – бросить Симону. Однако никак не решался, потому что любил ее, потому что эта увядшая негритянка столько страдала – и, что немаловажно, была так хороша в постели. Однако вскоре Симона сама совершила поступок, который его страшно возмутил: в один прекрасный день она без всякого предупреждения переселилась в собственный дом, предоставленный ей одним из верующих. Она больше не нуждалась в мужчинах. Ей вполне хватало Господа.

Конечно, слишком много деталей нашего повествования остаются тайной, покрытой мраком. Например, что сталось с телом Ивана, ведь его не отправили в родную Гваделупу? Судя по всему, его под шумок захоронили вместе с остальными террористами в общей могиле на кладбище Вийере-ле-Франсуа. Проводить гроб в последний путь пришли самые близкие: Уго, Мона, Анри Дювинье, Улисс и Стелла Номаль. Мона рыдала всю дорогу, закидывая голову и без остановки твердя:

– Он не заслужил такого конца! Нет, не заслужил!

Что касается Стеллы Номаль, она то и дело спрашивала себя, неужели она провела ночь любви с истинным исчадием ада.

Полиция арестовала Абделя Азиза, но им было нечего ему предъявить. Как только его выпустили, он улетел вместе с женой на родину, где, возможно, продолжил заниматься своими грязными делишками. Прошло какое-то время, и все улеглось. Жизнь вернулась в прежнее русло, как оно всегда бывает.