Невероятная история Макса Тиволи

Я рассказал Хьюго об Элис, мой друг удивился и обрадовался. Я посвятил его во все детали нашей встречи, рассказал о неувядающей красоте моей возлюбленной и о моем плане вхождения в число постоянных гостей дома вдов, даже в присутствии ужасной миссис Леви. Хьюго искренне и открыто веселился над моей запутанной жизнью, видимо припоминая, как в молодости мы с давно забытой страстью переживали самые незначительные события.

– Господи, Макс, неужели и впрямь Элис?

– Именно.

– Ну не могла она остаться такой же. Я хочу сказать, ведь твои-то чувства изменились.

– Ничуть. Я о том и говорю. Странно, я никогда ее не забывал. И вот Элис здесь, ей тридцать два года, она вдова, а я чувствую себя на семнадцать.

– Ты уже взрослый, Макс. И вы почти знакомы.

– Она именно та, о ком я мечтал с детства. Тебе не понять. Ну, про первую любовь. – Мы сидели и потягивали спиртное еще немного, и я сказал Хьюго, чего от него хотел.

– Нет, – ответил он, посмотрев на меня с грустью в глазах. – Я не могу, Макс.

– Да брось, мне нужна твоя помощь.

– Ты не выдержишь. Постоянная ложь измотает тебя.

– Ты лишь забудь, что мы знакомы. Сотри меня из своей памяти. Это нетрудно. Если увидишь нас с Элис, скажи ей «привет» и попроси представить меня. Все просто.

– Нет, не просто. Нам уже не семнадцать. Глупая затея.

– Ну пожалуйста.

– Макс, ты должен ей сказать, – выдавил Хьюго после некоторого молчания.

– Ты знаешь, что будет.

Хьюго опустил глаза – он действительно знал.

– Пожалуйста, Хьюго, – молил я, взяв его за руки. – Мне больше не к кому обратиться.

Наш разговор состоялся за месяц до того, как это случилось. Как я и предполагал, мы с Элис все-таки столкнулись с Хьюго. По дороге в парк, где показывали только что привезенного кенгуру, Элис рассказывала о конкурсе фотографов, в котором она приняла участие, притворившись мужчиной, зашифровав свое имя. Она выступила под красивым псевдонимом – Оуэн Хэлликс. Я шел и рассматривал наши тени, вместе плывшие по траве, как вдруг понял, что тень Элис замерла у камня. Моя спутница перестала смеяться, стал слышен скрип ее бамбукового зонтика, руки Элис задрожали. Правда, когда я поднял глаза, она слабо улыбалась, словно посмеиваясь над своей реакцией. Навстречу шел Хьюго с семьей. Он, похоже, заметил нас всего несколько секунд назад, потому что старательно отвлекал жену, показывая куда-то рукой. Нашептывая что-то ей на ухо, Хьюго повел супругу в сторону прямо по траве к некоему блуждающему огоньку, который только что выдумал, спасая меня.

– Я знаю того человека, – сказала Элис.

– В самом деле? – Она редко говорила о своей жизни до переезда.

– Да, я тогда была совсем юной.

– Охотно верю.

– И часто приходила к нему в цветочную оранжерею.

– А-а, это совсем недалеко отсюда.

Элис меня не слушала.

– Я была так молода, – усмехнулась она.

А потом Хьюго допустил ошибку. Он оглянулся и посмотрел на нас своими ярко-голубыми глазами. Его шляпа съехала на затылок. В глазах Хьюго я прочел неимоверную грусть, такую, которую видел на его лице в ту ночь, когда я напился у него в гостях. Видимо, его не в первый раз просили вычеркнуть из памяти любимого человека, да кто мог знать. Тогда я просто почувствовал благодарность, что он выполнил мою простую просьбу. Принес себя в жертву, дабы сделать меня счастливым.

– Он увидел нас! – воскликнула Элис.

– А-а.

На лице Хьюго отразилось страдание, и мой друг отвернулся, а Элис все смотрела ему вслед. Она держала руку на манжете блузки, словно проверяя пульс, участившийся от встречи, которую Элис, наверное, представляла столько же, сколько я представлял наше с ней свидание. Улыбка озарила ее лицо. Она казалась довольной, смущенной и озадаченной.

– Он избегает меня, – задумчиво протянула Элис.

– Может, он вас не узнал.

– Он повзрослел.

Хьюго уже был далеко и болтал со своим запеленутым сынишкой. Я вспомнил, как мы пили чай и она всматривалась в забавную тень на занавеске. Элис думала, что это его тень.

– Любовь всей вашей жизни? – попытался хмыкнуть я.

– Не понимаю вашего вопроса, – ответила Элис, игриво улыбаясь.

Вокруг ее глаз появились лучики морщинок, которые так мне нравились. Годы расскажут вам о женщине, если она никогда не была счастлива, вы все поймете по глазам. В искристых озерах Элис светилась россыпь радостей, и не важно, что не я послужил их причиной, я любил сотворенную ими Элис. Она вновь раскрыла зонтик, и мы смотрели, как семья Хьюго исчезает за толпой торговцев апельсиновым соком и детей-попрошаек. Не понимаешь вопроса, Элис? А он все тот же. Годы спустя я все еще задаю его.