Невероятное путешествие Вивьен Маршалл

– Значит ли это, что я смогу видеть его, когда захочу? Подходить к окну и смотреть на него?

– У него уже есть защитники. Присмотрись получше.

Я прислонилась лицом к стеклу, стирая несуществующие тучи. Поначалу я не увидела ничего, кроме Айвана и своей фотографии. Шторы влетали прямо в комнату, щекоча макушку мальчугана.

– Присмотрись, на подоконнике, – сказал Ной.

Наклонив голову, словно это улучшит мое зрение, я заметила две бледные серые полупрозрачные тени, сидящие за занавесками.

– Они за ним присмотрят. У него больше защитников, чем у остальных, – тихо сказал Ной.

– Почему ты шепчешь?

– Я не хочу их отвлекать.

«Их?»

Одна из теней обернулась, словно услышав наш разговор или почувствовав напряжение. Вокруг меня образовалось дымчатое облако, и я потерла глаза.

– Вивьен, что сделано, то сделано. Мы не можем вернуться. Не можем, пока Айван жив. Ты должна отпустить этого Айвана. Это очень тяжело, поверь мне, я знаю, но ты сможешь наблюдать за ним до самой смерти.

Я как ошпаренная вылетела из хижины. Ной вышел за мной. Мы оказались на лесной опушке. Деревья – это стены глубокого колодца, а мы – два камня, брошенных на дно. Листья прекратили хохотать, а ветви будто осели. Рванувшись к мелкому клокочущему ручью, я захрипела, словно у меня случился коллапс легких. Ной подошел и положил руку мне на спину.

– Виви, прости. Иногда я здесь путаюсь и все еще делаю ошибки. Не нужно было показывать тебе мир живых. Все это слишком быстро. Слишком невероятно. Послушай, прошу. Дыши, Виви. Айван в порядке. В самом деле, даже в большем порядке, чем большинство людей. Некоторым и вовсе не достается защитников. Вот у тебя их не было, пока я не пришел. Если тебе везет, тебе достается один хранитель – предвестник или страж, что-то между, я не знаю. А если тебе очень везет, то два или три. Вив? Два для Айвана. Ты понимаешь, что это значит? Его ждут великие дела. Но послушай, тебе сейчас нельзя думать о нем. Я знаю, это сложно, но тебе нужно сосредоточиться на кое-чем другом. Виви? Вивьен?

Ной заглядывает в глубину моих глаз, пытаясь достучаться до меня, хватает меня за плечи. Я смотрю в его голубые глаза, тону в них, воскрешая тот гипноз, как в молодости, тот уют, когда, глядя в его глаза, можно было забыть обо всем на свете. Мои плечи обмякли.

– Я могу сделать тебе подарок. Чтобы Айван был рядом с тобой. Здесь не существует времени, здесь не нужно считать часы, как в мире живых. А еще здесь можно получить все, о чем ты когда-либо мечтала или мечтаешь. Я же говорил: здесь есть варианты.

* * *

Ной объяснил мне, что я скоро умру, а он хочет облегчить мой переход. Он говорит, что я могу создать свой собственный Рай, посмотрев на Рай других людей, живых или умерших.

– Времени, – сказал он, – не существует. Ты можешь увидеть даже тех, кто пока еще жив, и их Рай, ведь здесь нет никакого времени и они всегда здесь. Хотя бы потому, что они существуют в твоей голове. Просто прими новые физические правила. Не путай себя, пытаясь применить к этому всему науку. В этом нет никакого смысла.

По его словам, посмотрев на жизни после смерти (опять же, даже тех, кто еще жив), я могу вдохновиться на сотворение собственного Рая. Однако есть один запрет: мне нельзя выбирать Рай одного из членов семьи. Ни сына, ни матери, ни отца.

– Ты перепутаешь жизнь со смертью или смерть с жизнью, если сделаешь это. Они в любом случае будут в твоем Раю, так что постарайся не попасться. Прошу тебя, попытайся весело провести время, изучи все возможности. – Словно проглотив воздух, он сделал вдох и медленно, осторожно сказал: – Пройди через все это со мной.

«Пройди» он произнес особенно четко.

– В чем подвох? Какой-то ты слишком осторожный, особенно когда дело касается ограничений.

Его взгляд упал на ветку, застрявшую между двух камней в ручье; он наклонился, чтобы дотянуться до нее. Немного поразмыслив над моим вопросом, теребя в руках ветку, словно какой-то талисман, и пытаясь найти нужные слова, он взглянул на сморщенные деревья и наконец посмотрел на меня:

– Вивьен, и в жизни, и в смерти – везде есть подвохи. Последствия. Отголоски. Мне позволено лишь показать тебе возможности. Я не могу их комментировать. И хотя я предлагаю тебе варианты, но не могу предупредить о возможных опасностях – последствиях, подвохах, называй как хочешь. Даже о неизменных.

Черты его прекрасного лица не дрогнули, сохраняя непоколебимость. Мой страх перекрыл все – и его предостережения, и мое беспокойство.

Чтобы избежать назойливых вопросов, он прижал палец к моим приоткрытым губам:

– Вивьен, пожалуйста, прошу. Позволь мне просто показать тебе возможности.

Я не хотела испытывать его решительность; он выглядел сурово и одновременно грустно, а еще, казалось, он возлагал на меня надежды. Мне тоже хотелось обрести надежду. Поэтому я промолчала.

Он продолжил объяснять мне правила выбора, но какой бы Рай я ни выбрала, он должен принадлежать кому-то из близких мне людей. Он называет их «ветрочёты».