Невеста для пилигрима (СИ)

Утром путники продолжили свой путь. Виола наспех уложила волосы в причудливую косу. Элма не раз говорила, что ее волосы очень красивы. Может быть, это заметит и Амьер… Она знала, что выглядит непривлекательно в глазах любого мужчины, ловила на себе любопытные и сочувствующие взгляды, но почему-то Амьеру ей хотелось нравиться.

Дайнис и Равьер несколько раз менялись местами, управляя повозкой по очереди. С Дайнисом Виола чувствовала себя легко и свободно, но когда в повозку забирался Амьер, ее охватывало смущение.

Стало холоднее, несмотря на то, что была ранняя осень. Впереди темной цепочкой уже показались далекие вершины гор, но, казалось, они ни на шаг не приблизились к ним к концу второго дня путешествия. Лишь стали проступать отдельные темные зубцы, искривленные, как зубы дракона. На самых высоких белел снег. Где-то там затерялся загадочных храм Эри.

Сегодня Амьер, сев в очередной раз в повозку, спросил ее:

— Вас кто-то ждет в Шимаруте, госпожа Виола?

— Только отец…

И, помолчав, она решилась рассказать Амьеру о том, что уже казалось далеким прошлым:

— У меня был жених. Он, как и вы, был родом из Алтуэзии. Но вечером после помолвки со мной случилось это, — она дотронулась пальцами до своего лица и заставила себя посмотреть мужчине прямо в глаза.

Зелень майских трав и теплота летнего моря, в которое хочется погрузиться, — вот что она увидела в его взгляде, и у нее сжалось сердце.

Амьер осторожно коснулся ее руки и тут же отдернул пальцы.

— Мне больно от того, что вам пришлось пережить такое. Я знаю, каково это — стать таким, что от тебя отворачиваются другие. Мой собственный отец…он не смог принять того, что со мной случилось…

Помолчав, он спросил:

— Как звали вашего жениха, если не секрет?

— Лейнар Эрдорт, — ответила Виола.

Когда-то это имя казалось ей дивной музыкой, и она могла повторять его много раз, оставаясь одна в своей комнате. А теперь Виола не почувствовала никакого отклика в своей душе, произнеся его вслух.

— Возможно, это один из сыновей графа Вергуса Эрдорта, — начал было Амьер, но в этот момент повозка остановилась возле придорожного трактира «Золотой гусь». Рядом с ним стояла большая деревянная конюшня. По двору, огороженному забором, сновали люди — слуги, странствующие жрецы в серых плащах, несколько солдат в темных мундирах с вышитым спереди зеленым листом папоротника.

В лицо ударил резкий порыв холодного ветра, осыпав ледяной крупой. Погода портилась.

— Заночуем здесь, — сказал Сторд. — Лошади устали.

* * *

Равьер вошел в трактир первым, пока Дайнис договаривался насчет конюшни.

Он поморщился, почувствовав запах пережаренного лука, пота, подгоревшего мяса и кислого пива. Шум внутри немного стих, сидевшие за ближними столами с любопытством поглядывали на высокого мужчину с обожженным лицом и девушку за его спиной, но быстро отводили взгляд.

— Светлого дня, мне нужен хозяин и ужин на троих! — Равьер повысил голос, чтобы перекричать царивший здесь шум.

Подскочивший слуга показал им с Виолой на стол в темном углу и наспех смахнул тряпкой крошки с липкой поверхности.

Равьер поморщился и осмотрелся вокруг.

Купцы, крестьяне, даже два жреца поглощали еду, смеялись, кричали. В углу слышался женский смех.

За соседним столом сидело четверо стражников в черных мундирах с вышитым спереди зеленым листом папоротника.

Вскоре появился хозяин — одутловатый мужик в коричневом бархатном кафтане, заляпанном пятнами жира. Он то и дело утирал пот с блестящей лысины, при этом постоянно оглядывался по сторонам.

За две свободные комнаты хозяин запросил слишком высокую цену, по мнению Равьера, но тот клялся, что это единственные незанятые покои, к тому же в них имеются настоящие перины на гусином пуху, а не соломенные тюфяки.

К ним подошла рябая служанка с деревянным подносом. Она расставила на столе глиняные миски с горячей похлебкой.

— Не нравится мне здесь, но это лучше, чем ночевать под открытым небом, — проворчал Сторд. — Госпожа Виола, запритесь сразу после ужина на засов и никому не открывайте.

Виола кивнула. Дорога утомила ее, глаза предательски слипались, она то и дело зевала. После ужина Амьер проводил ее до комнаты, предварительно осмотрев и убедившись, что засов крепкий.

— Мы будем рядом, никому не открывайте, — сказал он. — А пока потолкуем с людьми внизу, узнаем, какая дорога лучше.

* * *

Спустившись, Равьер сел за стол к Дайнису. Служанка принесла им большой кувшин с элем и пару глиняных чашек. Руки женщины тряслись, когда она разливала напиток, и Сторд сказал:

— Дорогуша, давай я сам.

Служанка с облегчением поставила кувшин и направилась вглубь трактира.

Равьер заметил, что стражники, сидящие неподалеку, то и дело бросают на них с Дайнисом быстрые взгляды, и легонько толкнул Сторда плечом. Тот понял его правильно.

— Дрянная сегодня погода, господа, — громко обратился к стражникам Сторд и закричал вглубь трактира:

— Эй, хозяин, принеси-ка служивым от нас эля и еще мяса!

Те повеселели, и Равьер со Стордом перебрались за их стол.

— Мы пилигримы, направляемся в Красный Ручей, а оттуда в храм Эри, — добродушно сказал Дайнис.