Невеста из Холмов

Брендон открыл глаза. Его что-то пихало в бок, не давая провалиться обратно в черноту. «Что-то» нависло над ним жизнерадостной чумазой мордашкой лет шести и довольно произнесло:

– О! Я ходил смотреть, что сегодня море принесет. Тебя вот принесло. Ты, дядька, беглый или топиться ходил?

Не дождавшись ответа магистра Бирна, новый знакомый продолжал говорить. Слушатель ему был нужен гораздо больше, чем собеседник.

– Если топиться, точно из-за бабы. У нас один вешаться ходил. Мы ему советы всякие давали, а потом ветка сломалась. Ну дураки мы, что ли, – правильные давать? Потом еле отпоили. Я, когда вырасту, паб куплю. Чтобы только виски и похлебка. И никаких женщин.

– А кто твой виски разносить будет… – хрипло ответил Брендон и закашлялся. Горло драло от соленой воды.

Мальчишка почесал в затылке и переступил с ноги на ногу.

– Да… я вот и понял, почему бабы всегда разносят. Какой мужик, если ему виски дали, до других его донесет? Ну ничего, придумаю. Меня Финн зовут. А тебя?

Магистр попробовал сесть, и новый знакомый помог ему в этом нелегком, как оказалось, деле.

– Брендон. Если уж у вас не принято обращаться к незнакомцам вежливо.

– Ну дак я, – засопел обиженно Финн, – ждал, пока ты очнешься. А мог бы просто сапоги снять!

Брендон смотрел, как море облизывает пенистой волной гальку, и привыкал к тому, что жив.

Прошло еще время, прежде чем Брендон смог встать на ноги и, пошатываясь, отправиться вслед за новым знакомым. К счастью, похоже было, что его посчитали мертвым и потому не бросились искать. По крайней мере, поблизости не было ни одной лодки или бетлемского брата. Только тоскливо и нагло орущие чайки.

Прибрежный городишко вырос из рыбачьей деревни, не имел наружных стен, заборов и мостовых, а дома в нем рассыпались по холмам, как стадо баранов. Финн уверенно шагал по дороге к окраине, продолжая монолог. Молчание было для него сродни пытке. Так что Брендон быстро успел узнать, что живет Финн здесь, с нищими, которые скоро собираются на ярмарку в Альбу, там университет магии, а он никогда не видел ученого мага, прямо дух захватывает, как подумает, что увидит. Что родителей у Финна нет, его нашли на грядке. Что главный среди них Огастус Бенн, который был за морем, видел слона и черных людей, а потом потерял ногу и теперь учит просить, чтобы подавали, разбирает ссоры и вообще так хорош, что из их бродяжьей общины уже год никого не вешали. Они бродили из города в город, оседая в каком-то из них на зиму. Огастус умел договариваться.

Дом располагался среди таких же покосившихся домишек самой последней улицы. Здесь, неподалеку от рыбного рынка, жили самые бедные или самые тайные жители городка. Финн помахал неясной тени у стены драной шляпой. Ему ответили.

Брендон не привык привлекать столько внимания. Нищих вокруг пугающе косого домика с полинявшим деревянным бочонком на вывеске – видно, когда-то это был постоялый двор – собралось около десятка, и все уставились на него. Некоторые сморщили нос, будто были аристократами, а он пришел попросить корку хлеба. Возможно, присохшие к одежде рыбьи головы не прибавляли магистру обаяния.

Брендон оценил компанию, в которую ему предстояло смиренно попроситься, чтобы добраться незаметно до Университета. Одноногий что-то объяснял двум горбатым, так рьяно размахивая костылем, что норовил попасть кому-то из собеседников по голове. Два кудрявых паренька мастерили с помощью веревки и куска свинины язвы, сверяясь, насколько правдоподобно выходит. Всклокоченная старуха варила что-то в котле, мешая палкой. У колодца, прислонившись к нему спиной, голосил слепой. В его ослином реве едва угадывалась лирическая баллада о рыцаре, который подарил любимой платье с зелеными рукавами.

Финн уверенно прошагал через двор, Брендон ковылял за ним. Его все еще шатало. В дверях мальчишка налетел на сморщенного старичка с лопатой в руках, который крякнул и поймал его за плечо:

– Пошто так несешься?

– Утопленника нашел! – заявил Финн, улыбаясь, будто сообщил о сундуке золотых.

– И что нам с того дохляка?

– Так вот он! – гордо указал Финн на Брендона. Старик внимательнее присмотрелся к магистру, прикидывая, не огреть ли бродячего утопленника лопатой.

– Здравствуйте. Я живой, – на всякий случай уточнил Брендон. – И как в некотором смысле магистр ритуалистики, могу вас уверить, что лопата – плохое средство от умертвий.

– Что ж ты натворил такое, что ни земля, ни море тебя не приняли?

– Полюбил женщину из холмов, – вздохнул Брендон, грустно усмехнувшись.

– Ага, и в кандалы тебя ши заковали? – кивнул старик на его искалеченную руку. – Ладно, у нас здесь о прошлом не спрашивают. Старшего слушай, к ремеслу пристройся, у своих не крысь – вот и весь твой теперича закон.

Они прошли сквозь то, что когда-то было залом паба. За длинным столом старательно уписывали похлебку несколько убогих на полголовы повыше Брендона. Они обсуждали, как загнали в угол какого-то слюнтяя с корабля и настойчиво выпросили у него двадцать монет и хороший нож с костяной ручкой.