Невеста желает знать

Глаза Пиппы широко раскрылись. Она в жизни не сидела в такой позе.

– Вы просили, – настаивал Кросс.

И она послушалась. Открылась ему. Бедра раздвинулись. Холодный воздух проникал через разрез в панталонах. Щеки горели, и Пиппа попыталась загородиться руками.

Кросс одобрительно кивнул:

– Именно там были бы мои руки. Можете почувствовать почему? Почувствовать жар? Соблазн?

Теперь ее глаза были закрыты. Она не могла смотреть на него. Но все же кивнула.

– Конечно, можете. Я сам почти чувствую…

Слова гипнотизировали, тихие, лиричные, восхитительные.

– И скажите, мой маленький анатом, вы уже исследовали именно это место раньше?

Ее щеки загорелись.

– Не начинайте лгать, Пиппа. Мы слишком далеко зашли.

– Да.

– Да, что?

– Да, я исследовала его раньше, – призналась она едва слышно. Когда Кросс застонал, она открыла глаза и увидела, что он снова прижался спиной к столу.

– Я сказала что-то не так?

Он покачал головой и снова провел пальцем по губам:

– Вы просто заставили меня пылать ревностью.

– К кому? – удивилась она.

– К вам, прелестная. К вашим совершенным рукам. Скажите, что вы обнаружили.

Пиппа не могла. Хотя знала научные термины, хотя касалась и запоминала, все же не могла произнести это вслух.

– Не могу, – покачала она головой.

– Вы нашли наслаждение?

Пиппа закрыла глаза и плотно сжала губы.

– Нашли? – прошептал он.

Звук прозвучал выстрелом в темной развратной комнате.

Она снова покачала головой. Едва-едва заметным движением.

Кросс выдохнул, громко и долго, словно сдерживал дыхание до этого момента… и шевельнулся.

– Какая трагедия.

Глаза Пиппы распахнулись, когда она услышала шорох. Он полз к ней, сузив глаза, полные порочного, восхитительного обещания.

Он подбирается к ней. Хищник пришел за добычей

А она не могла дождаться, пока ее поймают.

Она прерывисто вздохнула. И вздох мог бы перейти в стон, если бы она не соблюдала осторожность.

И Пиппа раскинула руки навстречу его прикосновениям и взглядам, готовая поблагодарить Бога и Люцифера, и всякого, кто мог приблизить этот момент.

Но Кросс так и не коснулся ее.

– Показать, как найти его, прелестная? – спросил он.

Она могла бы поклясться, что ощущает его дыхание, жаркое и искушающее.

– Где найти его?

Она так и не поняла, откуда набралась мужества, как смогла пробиться через стыд и смущение, которые ее изводили.

– Пожалуйста, – взмолилась она.

И Кросс объяснил, несколькими, потрясшими ее словами.

Пиппа следовала его указаниям, разделив складки ткани, потом более потаенные складки, одновременно отвечая на его коварные вопросы.

– Такие красивые и розовые… тебе хорошо, любовь моя?

Она что-то пробормотала в ответ:

– Конечно, хорошо. Я ощущаю запах твоего наслаждения, сладостного и мягкого, и очень-очень мокрого…

Слова принесли с собой волну наслаждения, подобного которому она не испытывала раньше. Даже в темные ночи, когда потихоньку занималась своими исследованиями.

– О, Пиппа… – прошептал Кросс, овевая дыханием ее колено, но не касаясь, ни разу не касаясь. Он убивает ее.

– Если бы я был там, если бы мои пальцы стали вашими, я бы широко развел ваши бедра и показал, каким наслаждением могут быть совместные переживания чего-то подобного. Я бы подарил вам наслаждение губами, чтобы преподать урок поцелуев. Научил бы вас всему, что знаю об этом акте.

Глаза Пиппы раскрывались все шире, ибо она видела правду его слов. Видела его на коленях перед ней. Вот Кросс отводит руки и заменяет их прекрасными, твердыми губами, гладит, касается… любит…

Пиппа не знала, что это за акт, никогда не представляла до нынешнего дня, но твердо знала, что все будет великолепно.

– Я бы не смог оторваться от вас, – продолжал Кросс, вознаградив смелые движения ее пальцев рычанием наслаждения. Зная, прежде нее, что она стоит на краю чего-то ошеломляющего.

– Хотели бы вы ощутить мои губы там, сладкая?

А это может быть? Господи милостивый, да. Она хотела.

– Я бы делал это часами, – объяснял он. – Мой язык показал бы вам наслаждение, которого вы еще не ведали. Снова и снова. Опять и опять, пока вы не ослабеете. Пока не поймете, что больше не вынесете, и станете умолять меня остановиться. Хотели бы вы этого, любовь моя?

Ему ответило ее тело, раскачивавшееся на кресле. Ее рука давала ей все, что обещал он… все и ничего. Пиппа выкрикнула что-то неразборчивое, потянулась к нему, отчаянно желая почувствовать его, его силу и мощь.

В этот момент она принадлежала ему. Была открыта для него, сотрясаемая наслаждением и все равно изнывавшая от желания.

Желания, утолить которое мог только он.

Пиппа прошептала его имя, не в силах скрыть изумления, и ее пальцы коснулись его волос, блестящего рыжего шелка.

Кросс мгновенно вскочил, двигаясь с грацией, необычной для мужчины ростом шесть с половиной футов. Пересек кабинет и оперся на груду папок, сложенных в углу.

Его уход был ударом, лишившим ее мимолетного наслаждения. Оставившим ее наедине с желанием. Пустой. Неудовлетворенной.

Кросс склонил голову. Плечи поднялись и упали, раз, другой, третий: очевидно, он тоже не мог отдышаться.