Невезение. Сентиментальная повесть

— Вы прибыли сюда за адресом родственников погибшей! — избегая глядеть мне в глаза, жестко чеканит офицер. — Давайте не отвлекаться!

***

Заказываю срочный разговор с Израилем. Трехминутная связь стоит бешеных денег. Через два часа дают соединение. У телефона мама Дины. Не понимает, с кем она говорит. Объясняю ей, называю себя.

— Да, нам Диночка о вас писала, очень рада с вами познакомиться, пусть и по телефону, только почему звоните вы, а не она, что-то случилось? — дрожит в трубке голос женщины. Не могу решиться сразу сказать, начинаю что-то мямлить. Она, видно, что-то почувствовала, мне передается ее волнение. С горем пополам, прошу успокоиться и говорю, что случилась большая беда.

На том конце провода жуткий, нечеловеческий крик. Прошу дежурную телефонистку продлить разговор. Говорю, что всё оплачу.

Только через несколько минут удается более — менее успокоить мать. Всхлипывая, она еле шепчет, что у них дома тоже несчастье — тяжелый инсульт у папы, его парализовало. Оставить его не на кого, как ей быть?

Обещаю сам устроить похороны, всё равно приездом сюда беды не поправишь. Пусть не волнуется, смотрит за мужем, здесь всё будет в порядке. Прошу прощения за такие известия. Сообщаю о наследстве, и что я ни на что не претендую, когда сможет приехать в Херсон, постараюсь всем, чем надо, помочь. После разговора я полностью опустошен. Этим вечером напиваюсь у Жени до бесчувствия. Она тоже очень переживает.

***

Понимая, что КГБ и МВД конкурирующие организации, на следующий день звоню Георгию Алексеевичу и рассказываю о хищениях в квартире убитой.

— Вы уверены? — спрашивает он.

— Абсолютно, — отвечаю я. — Сказал об этом милицейскому капитану, поинтересовался, где вещи, он только плечами пожал. Правда, потом спросил, какое мне до этого дело. По-моему, ребята там неплохо постарались…

— Это уже интересно, — задумчиво сказал подполковник. — Знаете, нам видимо нужно снова встретиться. Придется вам написать заявление, не против? Если у вас сегодня есть время, прошу заехать ко мне.

После обеда я снова посетил здание на Кирова, 4. Принимая заявление, Георгий Алексеевич хмуро заметил, что в деле магазина по Перекопской есть некоторые несоответствия. Коллеги из МВД ведут его, как мокрое горит. Похоже, получили указания замять дело. Не проведены простейшие следственные мероприятия. Даже не опрошены соседи Дины. Так не бывает. Вернее, может быть, если есть какие-то заинтересованности.

— Возможно, боятся выйти на самих себя? — спросил я. — Но тогда как-то не вяжется: вначале ничего не взяли, а после квартиру основательно обчистили.

— Не думаю, — сказал кагэбэшник. — Если бы работали грамотные профессионалы, им было бы выгодно имитировать ограбление. А так, кто-то получил четкий приказ ничего не брать, а эти, похоже, крали вещи уже после настоящих убийц. Во всяком случае, после вашего прихода, — добавил он.

Незаметно перешли к другим темам. Я рассказал, как связался с родителями покойной, о трудностях с организацией похорон. Собеседник держался очень доброжелательно. Разговор мы продолжили в кафе на Суворовской. Он стал рассказывать, как ему повело с Ниной: прекрасная хозяйка и мать. Правда, работа в поликлинике ей не очень нравится, привыкла к школе, чувствует себя не в своей тарелке.

— Кстати, а вы что-нибудь решили по предложению моего начальника вернуться к преподаванию? — неожиданно спросил он. — Надо ковать железо, пока горячо.

— Вы считаете, после судимости это уместно?

— Ничего странного здесь не вижу. Прошли годы, вы сидели не за что-то аморальное, не государство обокрали или приставали к ученицам, а всего лишь дело случая: строители недоработали, брак гнали ради премий. Вот вы и пошли стрелочником. Чтоб не обижать рабочий класс, да и в назидание вашим более удачливым коллегам. Как говорится, оказались не в то время не в том месте.

Не в то время и не на той должности, — горько поправил его я. — И то верно, — согласился он. — Так что, решитесь снова войти в одну и ту же реку?

***

В день Дининых похорон небо заволокли темные тучи. Из похоронного микроавтобуса вынесли два гроба, большой и маленький, обтянутых красных кумачом. В те времена еще не знали полированных разукрашенных домовин. С Диной прощалось порядка двадцати человек. Ее коллеги по магазину, несколько соседей. Пришла Женя Мне показалось, что из «Волги», стоявшей неподалеку, велась видеосъемка. Что-то несколько раз блеснуло за шторками. Особых речей не было. Люди перешептывались, некоторые плакали. Похоронного оркестра я не заказывал. Хоронить в этой ситуации с помпой было неуместно. Когда опускали гробы в одну яму, пошел дождь. Яму быстро засыпали кладбищенские работники. Я передал старшему две бутылки водки.

После помянули несчастных в кафе в парке Ленина. Говорили добрые слова, сочувствующе смотрели на меня. Хотелось, чтобы всё поскорее закончилось.

Вечером мы отметили это грустное событие с Женей. Я чувствовал, что мы с ней понемногу привязываемся друг к другу.

***