Невидимая горилла. Эксперимент, который раскрыл, почему внимание мешает сосредоточиться, память подводит, а интуиция обманывает

Итак, мы выяснили, что ни гипноз, ни внушение не помогают раскрыть наш интеллектуальный потенциал. Но, возможно, остались другие способы сделать это и обойтись малой кровью? Если вы живете не в пещере, то наверняка слышали или видели рекламные объявления вроде тех, с помощью которых компания Nintendo рассказывала о программе Brain Age. Их ролик выглядел так[276]:

Актер-1: Сколько лет прошло! [обнимает друга, затем поворачивается к жене] Милая, это мой старый друг Дэвид! Мы ходили в одну школу.

Дэвид: [поворачивается к своей жене] Дорогая, это… ну-у-у…

Диктор: Знакомая история? Напрягите свой разум вместе с Brain Age. Всего несколько минут тренировок в день, несколько увлекательных упражнений и головоломок для сохранения остроты ума.

Когнитивные тренировки – это растущая индустрия, которая наживается на страхе большинства людей из-за снижающихся с возрастом интеллектуальных способностей. Общий объем продаж Brain Age и ее наследника, Brain Age 2, за первые несколько лет после выхода в 2005 году составил 31 миллион экземпляров[277]. Появились и другие программы, нацеленные на тренировку когнитивных функций человека; часто в рекламе говорилось о том, что всего за пару минут ежедневных тренировок покупатель снизит негативное влияние старения на память. На веб-сайте программы Mindscape’s Brain Trainer утверждается, что «если тратить 10–15 минут в день на тренировку мозга с помощью простых упражнений и головоломок, можно улучшить навыки, необходимые для успехов в учебе и повседневной жизни»[278].

Вы уже читали об эффекте Моцарта, о «10-процентном мифе» и подсознательном убеждении, так что наверняка понимаете, почему подобные слоганы в рекламе кажутся такими эффективными, и можете защититься от их чар. Производители пользуются нашим желанием найти «волшебную таблетку», которая решит все проблемы сразу. Несколько минут игр в день – и вот вы уже с ходу вспоминаете то самое слово или имя, которое вертится на языке, границы возможностей вашей памяти расширяются, а мозг молодеет. Проталкиваемая в общество идея о том, что музыка Моцарта повышает IQ, апеллировала к желанию родителей увидеть, как их дети добиваются успеха; в случае с играми компании, которые занимаются разработкой «когнитивных тренировок», зарабатывают на желании людей улучшить работу мозга. Эти призывы в каком-то смысле еще более действенны, поскольку они обещают «источник ментальной юности», способный вернуть мозг человека во времена твердой памяти и ясное сознание[279]. Эти «потенциальные способности», обещанные играми, нам хорошо знакомы: в какой-то период жизни они были реальными, а не потенциальными.

Акцентируя внимание на старении, эти компании поступают очень мудро. Большинство аспектов познания, включая память, внимание, скорость обработки информации и способность переключаться с одной задачи на другую, снижаются в зрелом возрасте[280]. Человек замечает подобные изменения, и они его расстраивают. Чем чаще мы забываем разговоры с супругом и дольше вспоминаем имя друга, тем сильнее жаждем вернуть прежние способности и навыки. Можно провести аналогию со спортсменами, у которых по мере приближения к 40 годам обычно падает уровень мастерства; так же многие люди средних лет начинают замечать неуклонное снижение интеллектуальных способностей. Даже в таких играх, как шахматы, где мастера годами накапливают ментальную базу многочисленных комбинаций и ситуаций, высшие позиции рейтингов занимают молодые игроки. В настоящее время только четверо из пятидесяти лучших игроков в мире старше сорока лет, а примерно половина – двадцатилетние[281].

Однако не все аспекты мышления ухудшаются одинаково, некоторые не ухудшаются вовсе. Когнитивные функции, основанные на накопленных знаниях и опыте, в целом сохраняются с возрастом и даже могут улучшаться, особенно если скорость обработки информации не играет решающей роли. Это утверждение было верно в отношении блестящего диагноста, доктора Китинга, с которым мы познакомили вас в третьей главе. С возрастом он работал все эффективнее; чем более необычные пациенты приходили к нему на прием, тем легче было выявлять закономерности в пополняющейся базе данных уже поставленных диагнозов. При этом семидесятилетний врач, даже если он лучше распознает заболевание, может с большим трудом вспоминать его название и медленнее осваивать новейшие методы лечения, чем тридцатилетний коллега. Старую собаку можно обучить новым трюкам, просто это сложнее и занимает чуть больше времени.