Невидимая Россия

— Террором ничего не добьешься, — возражал Борис, — до крупных коммунистов не достанешь, а уничтожать мелочь нет смысла. Самое главное, за одного своего они десять наших уничтожат.

— Пусть уничтожают, — озлобился Кузьмич. — Пусть дураки сопротивляются! Если все начнут коммунистов бить, власть долго не продержится.

— Для того, чтобы все сразу начали, нужен подходящий момент, — ответил Борис. — Подожди, война начнется, тогда другое дело.

— Ну, прощай, — сказал Кузьмич, исподлобья глядя на Бориса, — война-то будет или нет, а пока они нас без войны всех уничтожат.

— Всех не уничтожат, за нами целый народ, — ответил Борис уверенно.

Расстались Кузьмич и Борис суше, чем встретились.

* * *

Стосковавшись по семье, Кузьмич решил рискнуть и устроился трактористом в тот совхоз, где работала жена, но после месяца работы почувствовал слежку и, от греха подальше, перешел на расположенную около железной дороги машинно-тракторную станцию. Сделал он это, как всегда, быстро и решительно, заметя следы. Через три дня Кузьмича неожиданно вызвал директор.

— Автомобилем править можешь? — спросил он.

— Могу, — ответил Кузьмич, сразу заметив, что директор пьян.

— Надо отвести срочно НКВД в совхоз… — Заплетающийся язык назвал совхоз, где жила семья Кузьмича.

— Много? — спросил Кузьмич, настороживаясь.

— Троих, — ответил тот икая. — Только помни, за это дело отвечаешь головой. Смотри, чтобы всё было в порядке!

Кузьмич вышел, как в тумане. — Что это — ловушка или глупость врага? — размышлял он. — Они едут, конечно, кого-то арестовывать, конечно, они не сказали директору кого. Наверно, это донос на моих или на меня самого, но почему он поручает это мне? Наверно, так пьян, что ничего не может сообразить, — решил Кузьмич.

Постепенно возбуждение стало переходить в дикую злобу. Кузьмич скрипнул зубами, заправляя в темноте трехтонку. Не дают жизни, сволочи… ну, постойте!

Заправив автомобиль, он зашел в общежитие, взял чемодан с вещами так, что этого никто не заметил, вынес и спрятал в автомобиле под брезентом, вернулся, достал из бумажника адрес Бориса, несколько раз внимательно прочитал его, запомнил и разорвал.

— Куда это ты собираешься? — спросил сосед по койке.

— Какое-то начальство велят отвести в совхоз, — буркнул Кузьмич и вышел.

— Скорее, скорее! — бросился к Кузьмичу директор.

На крыльце канцелярии уже стояли три фигуры в военной форме. Двое кряхтя и ругаясь, полезли в кузов, один сел с Кузьмичом в кабину.

— Куда ехать? — спросил Кузьмич, выезжая за ворота.

— А тебе разве не сказали?

Сидевший рядом чекист повернул к Кузьмичу длинное лицо с большим курносым носом.

— Говорили в совхоз, а в какой, не сказали. Я думаю, что в Первомайский. — Кузьмич нарочно назвал другой совхоз. Чекист посмотрел пристально на Кузьмича и заговорил злым, раздраженным голосом.

— Поедешь в совхоз имени Калинина и чтобы потом ни с кем не трепаться.

— Знаю, — ответил Кузьмич спокойно, — не первый раз. Я в Новосибирске работал одно время шофером у уполномоченного.

Ложь попала в цель — чекист поверил. Он еще раз подозрительно посмотрел на Кузьмича и спросил:

— А в этом совхозе ты уже бывал?

— Бывал, — кивнул Кузьмич.

— А что, там семейные рабочие живут в общежитии или отдельно?

— Там три дома, — ответил Кузьмич, — в одном правление, в другом холостые и две или три семьи, в третьем только семейные.

Чекист задумался.

— А знакомые у тебя там есть?

Сердце Кузьмича забилось.

— Я, когда зимой туда приезжал, ночевал у трактористов, — ответил он небрежно.

— А после зимы не был? — впился в него глазами чекист.

Автомобиль медленно, прыгая на ухабах, ехал по грязной дороге.

— Был месяца два назад, — Кузьмич уже чувствовал себя уверенно.

— А есть там новые трактористы?

Чувствовалось, что чекист хочет и боится расспрашивать дальше.

— Кажется, был кто-то новый, только, когда я приезжал, трактора работали в поле. А живут трактористы все в одном доме, — добавил он понимающим тоном.

— В каком?

— С холостыми вместе.

— Дом знаешь хорошо?

— Знаю.

— Подвезешь прямо к нему.

Кузьмичу теперь было ясно, что дело идет о его семье и о нем самом. — Пока донос дошел до центра, — соображал он, — пока сверились по картотеке… во-время я оттуда убрался!