Невидимая Россия

— Видишь ли, надежды многих врагов большевиков на то, что, благодаря глупости и неспособности, они долго не продержатся, по-моему, мало обоснована. Я недавно имел случай наблюдать, как они за одну ночь заасфальтировали Арбат. Это было сделано образцово с точки зрения быстроты и организованности. С другой стороны, очень многие склонны преувеличивать эту организованность. Я верю в возможность свержения большевизма извне. Если противник умело нанесет удар по слабым местам системы, то большевизм разлетится, как карточный домик, если противник сам начнет делать глупости, большевики могут оказаться очень серьезным противником.

— А что вы считаете слабыми сторонами?

— Ну, во-первых, конечно, колхозную систему, во-вторых, пренебрежение к специалистам во всех областях государственной жизни. Постоянная слежка и недоверие могут надоесть самым ярым приверженцам.

— А не думаете вы, что если бы удалось создать хорошую подпольную организацию, то были бы шансы свержения большевизма не только извне, но и изнутри?

Михаил Михайлович лег на спину и повернул голову так, что лица его совсем не стало видно.

— Ведь в стране достаточно горючего материала для грандиозного пожара, надо только кому-то во время поджечь.

Водворилось молчание. В тишине Павел ясно слышал дыхание старика.

— Я очень сомневаюсь в возможности создания организации, в которую не сумели бы проникнуть провокаторы или в которой не оказалось бы слабых людей, которые, попав на допрос даже случайно и по другому делу, не выдали бы тайны такой организации. Кроме того, что можно сделать без больших денежных средств и при том бесправном положении, в котором находятся все враги большевизма?

Павел понял, что продолжать дальше разговор неразумно.

— Будем спать?

— Да.

Сухая рука протянулась к лампе и потушила свет.

* * *

— Наталия Михайловна, я хочу поступить вольнонаемным на канал, — Павел вопросительно посмотрел на молодую женщину. В серых глазах блеснула радость, она перестала наливать чай.

— Чудно! По выходным дням будете приезжать в Москву, по крайней мере, будет не так скучно, а то все знакомые разъехались.

— А вы не будете меня презирать за то, что я всё-таки буду работать в системе ГПУ?

— Глупости! Там работает очень много инженеров, никогда нигде не сидевших, и их никто не презирает.

— Я вчера говорил с Михаилом Михайловичем, он тоже думает, что можно. Я ведь временно.

— Поступайте и ни о чем не думайте, — решительно сказала Наталия Михайловна. — В вашем положении особенно капризничать не приходится.

— Итак, — повеселел Павел, — завтра еду в Тулу, прописываюсь у Григорьевой красавицы, родившей четырнадцать человек детей, получаю паспорт и прямо на канал. Это будет обход московского укрепленного района с фланга.

Глава шестая КАНАЛ МОСКВА-ВОЛГА

Строительство канала Москва-Волга раскинулось на сотню с лишним километров от столицы до величайшей реки Европейской России, по дачным местам и пригородам. Рабский труд применялся нагло, почти на глазах у пяти миллионов жителей красной столицы мирового пролетариата и «самого свободного государства в мире». День и ночь работали вручную сотни тысяч заключенных: великоруссы, сибиряки, украинцы, белоруссы, казахи, кавказцы, раскулаченные, урки и шпана. В рваной обуви, в истлевшей грязной одежде, с бледными изможденными лицами катили они тяжелые тачки с землей по доскам. На крутых подъемах стояли специальные рабочие с длинными металлическими крючьями. Каждая тачка подхватывалась с двух сторон этими крючками и взлетала на трудном месте еще быстрее, чем ее вез один рабочий по отлогому скату; это подгоняло, непрерывный конвейер тачек двигался сплошной вереницей. Бесконечные бараки, колючая проволока, дозорные вышки, полицейские собаки. Прекрасная подмосковная природа была обезображена, вольное население не подпускалось к лагерям и трассе канала, везде стояли посты, везде требовали пропуска. По воскресеньям нарядные, разукрашенные флагами пароходы везли москвичей вниз по Москва-реке на отдых в село Коломенское, мимо Прервинского шлюза, где работало несколько тысяч заключенных. Целые этапы вымирали, многие гибли на работе и их вывозили на тачках вместе с землей и грязью. Кое-где работали механизмы, экскаваторы и разные примитивные приспособления, но их было очень мало. Основная работа велась вручную.

Всё строительство делилось на районы, районы — на участки, участки — на объекты. Управление строительства помещалось в середине трассы канала в маленьком старинном городке Дмитрове.

* * *