Невидимый Ромео (Петербургская фантазия)

– И все-таки, хоть убей, как хочешь, что ни говори – на два вопроса я ну никак не могу себе ответить! – сказала мама Синичкина, откусывая нитку.

– На какие два? – спросила дочка.

– Почему такой букет именно тебе? И кто его поднес?

– Ну, во-первых, – сказала Маруся, – я очень удачно вынула ногу в ренверсе А во-вторых... – она понизила голос и сделала круглые глаза – ...Во-вторых, наши балерины считают, что он с Огненной Земли... йегреС... или забыла... Он вчера был у нас на «Спящей»...

Тут в комнате – откуда ни возьмись! – возник яркий солнечный зайчик. Он покружился на столе, обежал георгины и прыгнул на стенку.

Синичкины следили за ним взглядом.

А зайчик медленно побрел по фотографиям, рассматривая маму Синичкину в роли Ледяной Девы и ведьмы...

Потом поскакал к детской карточке Маруси, где она стояла в третьей позиции с большим бантом.

А потом зайчик прыгнул к еще одной, где Маруся делала шпагат.

Осмотрев семейный альбом на стене, солнечный зайчик перескочил на кончик носа Синичкиной.

Маруся сморщила нос, чихнула и отодвинулась.

Солнечный зайчик снова уселся на ее нос.

– Как тебе нравится! – воскликнула Маруся и пересела на другой стул.

Зайчик невозмутимо последовал за ней и снова устроился на кончике ее носа с золотыми веснушками.

Маруся вскочила, помчалась к окну, никого из мальчишек не увидела и задернула штору.

Комната потонула в полумраке. Солнечный зайчик погиб.

Синичкина не заметила маленького, некрасивого человечка с зеркальцем на другой стороне двора.

Это был Утченко.

Он стоял на ящике от мусора с зеркальцем и, когда увидел фею Марусю, – с грохотом провалился в ящик.

Мама Синичкина задумчиво поглядела на цветы.

– Там есть озеро Титикака, – сказала она.

– Где? – спросила дочь.

– В Африке.

Тут раздался звонок. И Маруся кинулась открывать.

– Заказное. Синичкиной. Марии Ивановне.

Почтальонша вручила ей странный твердый толстый конверт.

И Маруся расписалась.

Она побежала в комнату и, прежде всего, осмотрела конверт со всех сторон.

– Хм! — сказала она.

Маруся раскрыла конверт и ахнула!

Мама всплеснула руками.

Из конверта-коробочки выпорхнула живая разноцветная бабочка!

Она полетела по комнате над цветами, над пораженными Синичкиными и уселась на голову Маруси нарядным большим бантом!

Боясь пошевелиться, Маруся приблизилась к зеркалу и, скосив глаза, недоверчиво посматривала на трепещущую крыльями и усами бабочку и на себя.

МАРУСЯ В СТРАНЕ ЧУДЕС

Утченко сидел за столом в своей странной комнате, среди книг, глобусов и океанских карт.

Перед ним на газете лежал кусок колбасы и батон.

– А против него – всю стену занимал раскрашенный ихтиозавр в одну треть натуральной величины. На радиоле крутилась пластинка.

Под пленительный вальс из «Спящей красавицы» Утченко писал заявление:

«В кассу взаимопомощи Комитета Радиовещания.

Прошу выдать мне двести (200) рублей ссуды.

Вы не представляете, как надо!

Диктор Утченко».

Он отодвинул заявление и развернул карту Ленинграда.

Сделал крестик красным карандашом на доме 12 по улице Марата. Потом повел красную линию через Загородный проспект к улице зодчего Росси, мимо Пяти Углов и Чернышева моста.

Затем поставил всюду синим карандашом часы и минуты следования Феи Бриллиантов с восьми утра до четырех дня.

Отметив зеленым крестиком репетиционный зал балета, он задумался...

Красный крестик растаял, и на этом месте появился подъезд дома 12, освещенный утренним солнечным светом...

Из него вышла с чемоданчиком Фея Бриллиантов.

Она озабоченно оглянулась, подняв по очереди правую и левую ногу, – проверить, не перевернут ли шов на чулках и, убедившись, что все в порядке, быстро пошла, стуча каблучками.

Все было обыкновенно. Кто куда шли прохожие, щебетали птицы, солнце вспыхивало и гасло во вчерашних лужах.

У цистерны с квасом, блистающей самолетным алюминием, сидела в грязном фартуке продавщица.

Она поглядела на Синичкину, осклабилась, подмигнула. Потом нацедила самую большую кружку за семь копеек и воскликнула:

– За здоровье знаменитой артистки!

С этими словами она осушила кружку.

Маруся отступила на шаг и поглядела на нее. Потом оглянулась – сзади нее знаменитых артисток не было.

– Благодарю Вас,— нервно сказала она в пошла дальше.

Она старалась понять, что случилось, но так и не смогла.

Потом боязливо оглянулась.

Продавщица продолжала стоять с поднятой кружкой, улыбаясь во весь рот.

Маруся ускорила шаги.

И — замерла.

Навстречу, прямо на нее, по мостовой с громом, метлой и букетом роз на жактовской спецмашине неизвестного назначения мчался дворник.

Поравнявшись с феей, он затормозил двумя тормозами, и стало тихо.

– Синичкина? – строго осведомился он.

– Си... А что?

– Велено передать.

Отдал изумленной Марусе цветы и с громом помчался дальше.

– От кого?! – крикнула она дворнику.

Но он уже скрылся за углом.

Пробегая по Владимирской, Маруся услышала где-то наверху – бурные аплодисменты.

Она подскочила и задрала голову.