Невольные записки

Его объяснений никто слушан, не стал. Прибежавшие родители сразу не врубились в намеки, что «здесь тоже люди, и у них на пиво и гамбургеры тоже денег не хватает, но при этом они не пристают и не угрожают прохожим». Родители сказали, что будут жаловаться (наивные люди!). Дениса до этого уже успели побить, и вид у него был далеко не самый лучший. Все остальное – по отработанному годами безобразному сценарию, – вызывается «потерпевший», ему популярно объясняют, что его пытались ограбить, что, говоря о добровольной ссуде, он покрывает грабителей (и милиция ему этого не забудет) и т. д. и т. п. Новые показания, в которых уже фигурирует «угроза действием в случае отказа дать деньги». «Обвинение» подтверждается показаниями продавца и двух милиционеров, производивших задержание. «Бутырка», суд, 6 лет «строгого режима».

Родители двух других студентов оказались более понятливыми. Подсчитали, во что обойдется им адвокат, передачи и т. п., и сделали правильный вывод. Всем хорошо. Студенты – свидетели (у Дениса, по его статье отсутствует «предварительный сговор»), «потерпевший» достоин доверия органов. Менты могут наплевать на задержку зарплаты. Лет на пять вперед.

В институт Денис вряд ли вернется. «Исправление» идет полным ходом. Его уже сейчас начинает «подтягивать» братва.

Олег (наш «миротворец» в Чечне)

Он был задержан «при попытке сбыта четырех автоматных рожков-магазинов и гранат РГД в количестве двух штук». Через 2 месяца после приезда из Чечни. Воевал контрактником. Подзалетел по наводке. Сдал кто-то из своих. Но особенно не переживает. Как «участник боев в горячих точках» и орденоносец (медаль «За отвагу») попадает под амнистию. Уйдет уже из зоны. Очень скоро. Очень переживает из-за того, что теперь, после «попадания», он «у ментов засвечен», и вряд ли ему удастся вновь «завалиться по Чечне». Патрулировал город (в группе), проверял документы, участвовал в зачистках. «Натрахался на 100 лет вперед».

По его словам, «обеспечил своих на пару будущих лет». Стандартные ситуации: проверка документов – от 25 до 50 баксов, в зависимости от возраста «проверяемого» – чем моложе (от 17 до 35–40), тем дороже; или золотая цепочка, кольцо, часы… Входит в дом. Обыскивают на предмет поиска оружия, боеприпасов, передатчиков и т. п. Если в доме ничего нет, – уводят кого-нибудь из мужчин для «установления личности». Потом, через 15–20 минут, возвращаются и говорят, что «начальства на месте нет, содержать «задержанного» негде, а потому они его сейчас отправят в фильтрационный лагерь. Месяца на 2–4. Может, и выживет…» Население Чечни (да и всего мира) хорошо уже знает, что представляют собой фильтрационные лагеря. Но… можно и вернуть домой обратно: «задержание» еще не оформлено (командира-то нет на месте). Так что все зависит… от семьи. В частности, от того, насколько жена (сестра, дочь) действительно готовы сделать все для возвращения мужа (отца, брата) домой. Но времени мало: «командир может вернуться», и потому или – или… Обычно «или» не бывает. Женщины готовы на все, чтобы вернуть близкого человека домой.

Однажды он «поимел по очереди жену и сестру». Но «все по честному», ибо «ничего не взял, кроме небольшого ковра, и парня домой сам привел.»

Патрули делятся с командиром. 100–150 баксов после патрулирования. Но вообще-то у начальства свой заработок. Всякие справки, документы, помощь в выезде из города (поселка) и еще «о чем лучше не говорить: – глаз на жопу натянут». Но в целом: «Все путем. Жить можно! А оружие только дурак с собой не везет. И для себя, и для продажи братве».

Костя

Он приблизительно одного со мной возраста. Чуть более 50 лет. Плотник, столяр. Раньше работал на какой-то небольшой фабрике. Потом «перешел на вольные хлеба»: делал стенные шкафы, антресоли, – все, что связано с работой по дереву. Неплохо зарабатывал. Потом – кризис. Заказов стало меньше. Устроился на какую-то базу-склад (продажа мебели по образцам: покупатель получал разобранную, в пакетах, и он, от базы, собирал ее и устанавливал). База за городом, в Подмосковье. Чтобы каждый день не мотаться, не тратить зря времени, договорился, что будет каждый день звонить к вечеру, и ему будут сообщать адреса, по которым он должен собирать купленную мебель. Зарплата – сдельная, вполне приличная, да и хозяева за аккуратную работу и «привязку» к месту доплачивали приличные чаевые. Так проработал почти полгода. А потом вдруг арест.