Невозможная музыка

"Когда же так было в последний раз? — Саша зажмурился покрепче, потому что ей и своих слез уже хватило. — Мы так давно не оставались с ней вдвоем… Вот оно счастье: тебя любят, тебя нянчат, и впереди вся жизнь, в которой просто не может быть ничего плохого. И Лилька еще не прибежала к нам среди ночи…"

Внезапно он увидел лицо Иоланты Сигизмундовны и успел догадаться, что засыпает. А в следующий момент она уже исчезла, и Саша забыл о том, что встретил ее на пороге того мира, который ни в какую не подчинялся его желаниям. Во сне ему всегда являлось что-то тяжелое, мучительное: то он бил кого-то, то наоборот, прятался. И всегда было скопление людей, очереди, в которых обязательно нужно было отстоять, а Саша ненавидел это. Если они отправлялись с Лилькой за продуктами, то в очереди стояла она, а Саша слонялся поблизости, чтобы потом донести сумки. Лилька? Нет, Лилька ему не снилась.

Рядом зазвучала музыка, совсем незнакомая, но чем-то волнующая особо, не так, как любая другая. Саша ахнул во сне: "Это же увертюра к моей опере! К нашей печальной сказке…" Это должно было означать, что Лилька написала либретто, и что сама она тоже где-то здесь, только Саша не видел ее.

— Я не вижу тебя! — крикнул он, еще улыбаясь, и тут же почувствовал страх оттого, что ответа не было. И тогда он закричал, не жалея связок: — Я не вижу тебя!

Замелькали окна, острые верхушки заборов… "Куда я бегу? От нее или к ней?" — Саша метался в путанице переулков, которые кончались быстрее, чем он успевал осмотреться. Его нисколько не поразило, что как-то вдруг он перестал быть собой, а превратился в маленькую, босую девочку, убегающую от собственного страха. Он стал Лилькой так естественно, что не испытал ни малейшей неловкости, и принял ее сбивчивые, детские мысли: "Как это все спят? Такое творится, а они спят!" И, уже будучи ею, он выбрал их дом, раз и навсегда решив, что здесь смогут защитить. Ведь этот дом похож на маленький замок…

Саша проспал не дольше часа, но ему показалось, что он прожил всю Лилькину жизнь с того момента, когда она вбежала в их двор. И подумал, что этот сон возник из маминой колыбельной, как пар от дыхания. Вернее, из того ощущения полной защищенности, которое он испытал, когда она напевала, похлопывая его.

"Лилька ведь боготворила мою маму, — подумал Саша, не открывая глаз. — Как же она позволила этой тяге к Игорю разрастись в ней? Ведь можно же было превратить его в… родственное чувство… Чушь, какая! Что же я сам так и не смог полюбить ее, как сестру?"

Мамы не оказалось дома, и Саше показалось странным, что в этом рухнувшем мире ей все равно приходится ходить на работу, играть детям веселые песенки. Наверное, даже в тот день… Или тогда она уже вернулась из садика?

Неотступно преследовавшая его Лилька напомнила, что для нее сейчас время вести занятие шейпингом, и если Саша хочет… Ну, хоть немножко хочет ее увидеть, то следует поторопиться!

Наспех выпив растворимого кофе, он запер дом и вышел на пустую улицу. Огляделся с удивлением и сообразил, что сегодня воскресенье, а значит, у мамы не может быть никаких занятий. Но у Лильки была воскресная группа. На всякий случай, Саша прошел мимо ее дома и заглянул в каждое из трех окон. Комнатки показались ему испуганными, как дети, дожидавшиеся матери. А на кухне взгляд зацепился за брошенную на столе масленку: "Растает же!" Он посмотрел на форточку, через которую Лилька лазила много раз, но не решился и убедил себя, что масло не успеет испортиться, ведь в ее квартире даже летом холодновато и сыро. Наверное, Лильке не хотелось сюда возвращаться…

"А если она у Андрея? Второй день свадьбы…" — Саша тут же отверг это. Как-то не верилось, что после их ночного разговора, Лильке захочется бросать монетки "на мусор" и кричать свидетелям: "Сладко!" Ему самому этого нисколько не хотелось.

Ветер с удовольствием разносил запах майских цветов и свежих листьев. Можно было добежать до бора, нарвать "огоньков" и принести Лильке кусочек безобидного лесного пожара. Она обрадовалась бы этим цветам, ведь Саша всегда набирал для нее лесные…

"А что, если она только делала вид?" — он вспомнил, как Восьмого марта Игорь и ей, и маме подарил по орхидее в коробочке с прозрачной стенкой. Лилька тогда только тихо ахнула и унесла цветок к себе, даже ничего не сказав. Теперь Саша не удивился бы, если б оказалось, что она прячет его до сих пор.

Перегнувшись через перила высокого крыльца Дома творчества, Саша заглянул в то окно, за которым был зал, и сразу увидел Лильку. Других женщин он не заметил, хотя обычно обращал внимание на всех, наверняка зная, что и его выделяет каждая. Иоланта Сигизмундовна однажды сказала его маме со смехом, который прозвучал неестественно: "Не будь между мной и вашим сыном доброй половины века, каюсь, этот мальчишка мог бы вскружить мне голову. А ведь после Генриха это никому всерьез не удавалось". Но Саша и тогда не рассказал ей, что виделся с Генрихом. Никто не знал об этом, кроме Лильки.