Невозможная загадка

Руби подошла к Джонсу поглядеть в дверную щель, и вдруг большая уродливая голова появилась над деревьями, их треугольные верхушки едва доставали ей до подбородка.

– Это гробблер-энт, самый крупный в своём виде.

Джонс сунул дрожащую руку в карманы и пошарил в них, а земля тем временем задрожала так сильно, что у него затряслись колени. Он достал тюбик и показал Руби надпись на крышке: «Вонючки».

– Это не магия, всего лишь смесь растений, так что должно сработать. Гробблеры способны учуять человека за милю. – Он открутил крышку, выдавил коричневую жижу на кончик пальца и помазал шею. Затем передал тюбик Руби. – Быстрей, эта штука перекроет наш запах.

Руби тоже намазала шею небольшим количеством смеси, и её чуть не вырвало. Даже скакка отвернул нос, глядя через просеку на деревья, которые будто расступались, и стучал хвостом по полу коптильни. И тут появился гробблер. Джонс прикинул, что в нём почти шестнадцать метров росту. Громадная уродливая тварь, с копной коротко остриженных чёрных волос, каждое ухо оттягивало золотое кольцо величиной с автомобильное колесо. На нём был коричневый фартук мясника, сшитый из лоскутов разного материала, и Руби вдруг с отвращением поняла, что фартук сделан из шкур животных, причём с головами. Энт нёс на плече набитый коричневый мешок.

Джонс прикрыл дверь, оставив лишь узкую щёлочку.

Гробблер скинул мешок на землю. Он вздохнул, радуясь, что избавился от такой тяжести, и от его дыхания кукуруза зашуршала в середине просеки.

Лошади в загоне тихо заржали, и гробблер рассмеялся, будто гром пророкотал, и дунул – овцы, шатаясь, попятились. Когда он увидел, что они удержались на ногах, он дунул сильнее и сбил ближайшую овцу, отчего пришёл в бурный восторг.

– Что он здесь делает, Джонс? – спросила Руби, успокаивая скакку, тот скулил от нетерпения и старался вырваться наружу, чтобы познакомиться с этим созданием.

Джонс покачал головой. Дверь хижины распахнулась, и появилась ведьма, со своей тростью и неровной походкой.

Гробблер заулыбался и опустился на колени рядом с ведьмой, хотя все равно был намного выше её. Из кармана фартука он достал крошечное извивающееся тело. Девочку в окровавленной ночной рубашке.

Джонс почувствовал, как Руби вся подалась вперёд, и удержал её. Им оставалось только наблюдать, как ведьма кругами ходит вокруг Олив, которая, дрожа, лежала на земле, тычет в неё тростью и нюхает воздух. Она трижды ударила тростью об землю и произнесла заклинание – девочка тут же поднялась в воздух, словно шарик. Лягаясь и вопя, Олив влетела в открытую дверь ведьминого дома и исчезла внутри.

Ведьма указала тростью на коптильню и сказала что-то, что Джонс не расслышал. А вот гробблер прекрасно её понял, кивнул и опустошил мешок, который притащил. Из него посыпалась целая компания серых гоблинов, колченогих, с острыми мордами. Они съёжились, глядя на гробблера, принялись оправляться и отряхиваться, дрожа в его гигантской тени. Гробблер зарычал, махнув рукой на посевы и ягодные кусты. А затем ткнул свой большой палец прямо в коптильню, а ведьма тем временем проковыляла обратно к дому и захлопнула за собой дверь.

Глава 12

Незаметно сбежать через переднюю дверь здания не получится, поэтому Джонс и Руби потащили скакку к задней двери. Они тяжело дышали. Задымлённый воздух пробирался всё глубже в лёгкие, и они изо всех сил сдерживали кашель. Но когда Руби увидела ногу, свисавшую с потолка над верстаком в дальнем конце коптильни, она ахнула и закашлялась.

Джонс опустился на колени и принялся искать выход, надавливая на деревянные половицы, нет ли среди них хоть одной, которая расшаталась. Но они оказались плотно прибиты друг к другу, даже щёлочки не осталось для пальцев. Он замер, когда услышал, что передняя дверь коптильни открылась, и махнул Руби, чтобы она опустилась на корточки. Бесшумно, как пауки, они заползли в самый тёмный угол, какой сумели отыскать, и заставили скакку лечь рядом с ними. Его тёмная шерсть будто слилась с тенью, а вот красные глаза ярко вспыхивали, когда он моргал.

Джонс разглядел двух гоблинов на пороге, они устроили короткую перебранку, судя по тому, как дёргались их силуэты, а потом, должно быть, договорились, и один из них принялся снимать тяжёлые связки сосисок и складывать их в корзину возле двери, будто толстые кольца каната. Второй гоблин вскарабкался на высокий стул, чтобы дотянуться до окороков, снял один с деревянной полки и положил на пол, затем полез за вторым.

Чем больше Руби старалась не двигаться, тем жарче ей становилось. Скакка тоже был горячим как печка, и она чувствовала, как колотится его сердце. Он шумно дышал, большой розовый язык свисал из угла рта. Джонс строго посмотрел на неё, и она попыталась закрыть пасть пса, но он зарычал и мотнул головой. Она отдёрнула руку, как бы он её не цапнул.