Невозможная загадка

Томас Гэбриел молча смотрел на неё. Потом улыбнулся и покачал головой.

Руби нащупала что-то и вытащила серебряную коробочку. Но когда она открыла крышку, оказалось, что дверочервь сморщился и почернел, будто сушёная виноградина. Выругавшись, она положила коробку обратно и снова принялась искать. В карманах больше ничего не было. Сложно было думать, когда гробблер с такой силой стучал по наковальне, что стены пещеры содрогались.

БАМ… БАМ… БАМ

БАМ… БАМ… БАМ

Руби закрыла глаза, стараясь отгородиться от шума.

БАМ… БАМ… БАМ

Вдруг ей пришла в голову мысль, и она резко открыла глаза.

– Отойди, – предупредила она Томаса Гэбриела, вынимая револьвер из кобуры, и взвела курок. БАМ… БАМ…

Она положила палец на спусковой крючок и прицелилась в висячий замок на клетке…

БАМ.

Пуля ударилась в замок и оторвала дужку, которая запирала дверь клетки. Руби затаила дыхание – гробблер прекратил стучать и поглядел на металл, с которым работал. Он сунул палец в ухо, покрутил там, а затем снова окунул металл в угли.

Руби приоткрыла дверь клетки ровно настолько, чтобы Томас Гэбриел сумел выбраться. Он весь напрягся и опасливо поглядывал на неё, будто зверь, попавший в незнакомое место. Она потянула его за собой, схватила пальто по дороге и всучила ему в руки.

– Ты Опустошитель, Томас Гэбриел, а Опустошители помогают друг другу. И ты поможешь мне. Веди меня к тому, кто может колдовать.

Томас Гэбриел кивнул, и они спустились по ступеням и спрятались в тени.

Когда гробблер прекратил стучать, он поднял металл, из которого получился клинок, и стал размахивать им в воздухе, оценивая тяжесть будущего меча. Когда он повернулся к ним спиной, Томас Гэбриел повёл Руби в глубь пещеры.

* * *

Как только скелет пришёл в движение, Джонс стал думать, какие три вопроса ему задать. Теперь перед ним стоял человек, и Джонсу никак не удавалось сосредоточиться. Книга предупреждала, что природная сила яблок велика, но Джонс никак не ожидал, что она настолько велика, ведь никакой магии в них не было.

Он дрожал с головы до ног, а кожа у него так высохла, что он испугался, как бы она не треснула даже от лёгкого прикосновения. Стены земляной комнаты шли рябью, когда он слишком пристально вглядывался в них, а пол шатался под ногами. А ещё он слышал странное жужжание, будто муха билась у него в голове; звук то стихал, то усиливался. Он изо всех сил старался игнорировать его и сосредоточиться на человеке, стоявшем перед ним.

– Сайлас Уивинг, к вашим услугам, – сказал Опустошитель, щёлкнув каблуками. – Что бы вам хотелось узнать? – спросил он, поправляя галстук, будто ворот белой рубашки был ему тесноват.

– Я… я… – Джонс снова услышал жужжание, такое громкое, что в нём растворились слова, которые он хотел произнести. Ему не давала покоя мысль, что он забыл что-то важное.

– Ну, что ты там бормочешь! – прорычал Уивинг. – Это дерево выросло из меня, потому что я хотел что-то рассказать. Последнее, что я сделал как Опустошитель перед смертью, – проглотил семя, чтобы в один прекрасный день кто-то выслушал меня. Видимо, это ты. – Он взглянул на Джонса с явным сомнением.

Джонс сглотнул, ощутив резкую боль в пересохшем горле. Его затошнило.

– Что… что это за мир?

Уивинг кивнул, будто это самый очевидный вопрос.

– Я обнаружил, что этот мир создал Пустой, чтобы монстры прятались от Опустошителей. И, лёжа в земле, я многое узнал, впитывая его секреты, пока я гнил, и мы стали единым целым. Этот мир – порождение тёмной магии, аглекрафта. Пустой зачаровал особым образом книгу под названием «Большая книга сказок». Выдуманный мир с её страниц ожил. Но, конечно, он не похож на тот, о котором написано в сказках. Это совершенно иное место, искажённое тёмной магией, которая его и создала. Не самое подходящее место для обычных детишек. И Опустошителей.

Он рассмеялся, и Джонса закачало так, будто он очутился на палубе корабля во время шторма. Но он взял себя в руки.

– Мой следующий вопрос – как мне выб…

– А можно я спрошу? – Уивинг ухмыльнулся и снова откинул свои непослушные золотистые волосы. – Это будет справедливо, не так ли?

Джонс задумался, вопрос показался ему странным, и он решил свериться с книгой.

– Один вопрос для тебя, потом один для меня и так далее, – продолжил Уивинг. – Ты же не можешь брать и ничего не давать взамен. – Он уставился на Джонса, будто его просьба – самая простая и естественная на всём белом свете.

– Так не пойдёт, – сказал Джонс. – Это я должен задать три вопроса.

– Я всего лишь хотел узнать твоё имя.

– Зачем вам это знать?

Уивинг цокнул языком, качая головой.

– Это уже второй вопрос!

– Нет, я хотел сказать…

– Не волнуйся. Я отвечу, а потом задам два вопроса. Разумеется, я хочу узнать твоё имя, раз ты останешься здесь со мной. – Он ухмыльнулся и сделал шаг вперёд. Джонс машинально отшатнулся и стукнулся о земляную стену позади себя.

– Мы так не договаривались, – крикнул Джонс.

Что-то щекотало ему руку, он взглянул на неё и увидел личинку, выползшую из яблока там, где он откусил. Другие личинки извивались в белой мякоти. Он с отвращением бросил яблоко и пнул его подальше, затем вытер рот рукавом.