Невозможная загадка

– Члены Ордена, – произнёс Гивенс, – вирд принял решение. Тайна Грейт-Уолсингема разгадана, и я вычёркиваю её из книги, которую вы видите.

Он поднял Книгу тайн над головой и открыл её на пульсирующей странице; мерцание замерло, и надпись исчезла, оставив лишь белоснежную страницу. Раздались первые аплодисменты, сначала робкие, но они усилились, когда Гивенс жестом позвал Руби подняться к нему.

– Задание Слупа выполнено. И поскольку его нет среди нас, чтобы подтвердить это, его ученик сделает это в его честь.

Толпа расступилась, и Алдвин поднялся на вершину холма, где стояли Руби и Гивенс. Он прочистил горло и оглядел всех Опустошителей, собравшихся под ним. Руби пожала ему руку.

– Я подтверждаю, что задача, поставленная моим мастером – разгадать тайну Грейт-Уолсингема, выполнена, – сказал мальчик. – Все вы свидетели. Значит, девочки-ученицы будут допущены в Орден. Ни я, ни другой Опустошитель не оспорят этого права. Так будет записано в Орднунге.

Яркий свет вспыхнул вокруг них, словно молния, заставив всех прикрыть глаза, а через мгновение они уже зашептались между собой, моргая и жмурясь.

Когда Джонс увидел, что Гивенс зовёт его, он взял Олив за руку.

– Готова? – шепнул он малышке. Она кивнула.

Они поднялись на вершину холма и повернулись к собравшимся. Олив ахнула, когда увидела, сколько людей на неё смотрит. Руби откашлялась и положила руку ей на плечо.

– Я беру эту девочку, Олив, в свои ученицы. Она станет первой девочкой среди учеников Ордена. И, надеюсь, не последней.

Все затаили дыхание. Никто не проронил ни слова. И вдруг грянули аплодисменты. Они становились всё громче и громче, пока все мужчины и мальчики не присоединились к ликующим, и казалось, разразился ураган.

Год спустя…

Джонс заправил рубашку и пригладил волосы, глядя на себя в зеркало. Ему показалось, что выглядит он вполне пристойно, и он собрался уже идти, но из угла послышалось недовольное ворчанье.

Мэйтланд показал на подол его пальто, и Джон заметил, что сзади висит нитка.

– Спасибо, – сказал он, оторвав нитку и бросив её в мусорную корзину.

Мэйтланду понадобилось немало времени, чтобы вернуться. Влияние сказочного мира в Грейт-Уолсингеме оказалось столь сильным, что лишь через несколько месяцев Мэйтланд явился Джонсу во сне. Джонс терпеливо ждал, когда волшебная связь между ними окрепнет, ему так хотелось рассказать своему старому мастеру о том, что произошло. Только несколько недель назад этот момент наконец-то настал, и Мэйтланд явился ему во плоти. На этот раз Джонс бросился к мастеру, радостно улыбаясь, и принялся так быстро рассказывать о том, как они разгадали тайну Грейт-Уолсингема, что Мэйтланд велел ему притормозить. Дослушав до конца, он с минуту молчал, мерцая, а затем обнял Джонса так крепко, что сердце мальчика чуть не лопнуло от гордости. Ты принёс мне величайшее счастье на свете, прошептал Мэйтланд. Потому что стал тем, кем тебе суждено было стать.

– Я горжусь тобой, мальчик, – сказал Мэйтланд, когда Джонс ещё раз поглядел на себя в зеркало. – Это большая честь – быть хранителем Книги тайн, да ещё в таком юном возрасте. Только лучшим Опустошителям выпадает такая возможность. – Мэйтланд улыбнулся и покачал головой, будто всё ещё не верил.

– Я бы не справился без такого учителя, как ты.

– Думаю, да. – Мэйтланд откашлялся и посмотрел на мальчика. – Но ты всегда знал, чего хочешь и как этого добиться. Ведь ты получил то, о чём мечтал. – Он обвёл комнату руками. – Этот дом, родителей, жизнь в обычном мире и в Пустынных землях. – Мэйтланд снова покачал головой. – Сомневаюсь, что тебе когда-то нужен был мастер, чтобы указывать тебе, что делать. И уж точно он не нужен тебе теперь, с новым заданием.

Джонс взглянул на него. Он открыл рот, но Мэйтланд поднял руку, велев ему молчать.

– Пора мне оставить тебя в покое. Единственное, о чём я прошу, – дай мне взглянуть на тебя с книгой. Пусть это будет последнее, что я увижу.

Джонс вытер глаза.

– Конечно, – сказал он. – Спасибо тебе. За всё.

– Спасибо тебе за твою отвагу и за то, что моё наследие будет жить. Я хотел только этого – чтобы ты стал таким Опустошителем, каким тебе суждено было стать. И ты это сделал. – Мэйтланд подошёл к Джонсу и обнял его ещё крепче, чем раньше. – Не знаю, куда я отправлюсь, – сказал он, – но вспоминай обо мне так, будто я всё ещё здесь. Не забывай меня, Джонс.

Глаза защипало от слёз. Джонс крепился изо всех сил, чтобы не расплакаться, и уткнулся лицом в плечо Мэйтланда.

* * *

Сэмюел Рейнхем ждал Джонса возле своего дома, на солнышке, бросая хлеб в пруд и глядя, как утки воюют за каждый кусок. Он повёл Джонса внутрь, в свой кабинет, где Книга тайн лежала на письменном столе. Рейнхем погладил обложку, и Джонсу показалось, он вспоминает всё, что ему удалось сделать. Затем он взял книгу и вручил её Джонсу.

– Храни её как зеницу ока, мальчик. Желаю тебе удачи.