Невозможное

Стражник суетился и, неловко покачиваясь, пытался столкнуть Алексея с лежанки. Ему казалось, что это ускорит утренние сборы.

— В чем дело? — позевывая, спросил Леша.

— Тебя зовут. Срочно.

— Кто зовет, куда?

— Увидишь, — буркнул скиф и сплюнул на глиняный пол сквозь редкие почерневшие зубы. — Поторапливайся!

2

Через полчаса Леша со своим суетливым спутником были у Акарнийских ворот. Уже совсем рассвело, но город еще цеплялся за остатки блаженного ночного сна. Петухи за заборами вели утренней переклич. Скворцы, рассевшись на выцветшие терракотовые антефиксы, переругивались трескучими голосами. Но у подножия Акарнийских ворот было на удивление людно.

Взбежав по крутой каменной лестнице, Леша с удивлением обнаружил на широкой площадке почти всех известных ему стратегов. Перикл жестом остановил отчаянно жестикулирующего Формиона и повернулся к Алексею.

Стоящий неподалеку Алкивиад набросился на Лешу:

— Вот! Посмотри, что ты натворил! Клянусь богами, это всё твои штучки!

Леша опешил и постарался проследить, куда указывает Алкивиад. Но вдоль зубчатых бойниц стояли стратеги, закрывая обзор.

— В чем дело?

— Посмотри! — Алкивиад грубо схватил его за плечо, но Леша оттолкнул этого гада, почувствовав, как ладони непроизвольно сжались в кулаки.

Взгляд подошедшего Перикла охладил Лешин пыл. Стратег хмуро покосился на Алкивиада и велел тому отойти. Молодой аристократ шагнул в сторону, продолжая что-то сердито бормотать себе под нос. Алексея подвели к бойнице, и он наконец сумел рассмотреть, что так встревожило собравшихся на башне стратегов.

На расстоянии нескольких стадий от стены раскинулся лагерь пелепоннесцев. Все пространство к северу от элевсинской дороги было заполнено палатками и шатрами, окруженными свежим земляным валом. Но афинских военачальников, очевидно, встревожило другое. Неподалеку от вражеского лагеря, посередине пустого поля, всего в паре стадий от Акрнийских ворот, на земле кучами лежали бревна. Вокруг них суетились солдаты. Ветер доносил стук топоров и визг пил. Пелопоннесцы торопливо собирали какие-то деревянные каркасы. И было совсем не сложно догадаться, что это такое.

— Теперь ты видишь, что наделал! — снова заорал Алкивиад.

Леша задумчиво почесал подбородок и покосился на Формиона:

— Как долго пелопоннесцы возятся с этим?

— Начали вчера после полудня. Но мы не сразу поняли, что это… — стратег беспокойно теребил бороду.

— Так это и есть те самые знаменитые требушеты, которые помогли захватить Потидею и Олинф? — задумчиво спросил Перикл.

— Похоже… — кивнул Алексей.

Леша ожидал чего-то подобного и не сильно удивился. В целом у него был готов план противодействия.

— Ну? Что нам теперь делать?! — продолжал наседать Алкивиад.

— А те требушеты, которые мы сделали у Потидеи… где они? — задумчиво спросил Алексей.

— Там, где и полагается быть военному имуществу: на складах в Пирее.

Леша одобрительно кивнул и как можно увереннее сказал:

— Не вижу ничего страшного…

— Клянусь Зевсом, ты точно болван! — перебил его Алкивиад. — Они же специально ставят требушеты напротив ворот! Хотят разрушить башни и ворваться в город!

— Это я понял… — холодно ответил Леша, продолжая рассматривать пелопоннеских плотников. — Но я так же понимаю и другое: чтобы разрушить ворота или стену, потребуется немало выстрелов из требушета. А чтобы разрушить сам требушет, хватит и одного попадания.

Фермион улыбнулся. Перикл одобрительно кивнул. Послышались насмешливые возгласы.

— …более того, — продолжал Леша, — мы можем не только собрать те требушеты, которые привезли из-под Потидеи, но и сделать пару дюжин новых, поменьше. Поставим их на эти башни… А может, удастся разместить и на стене. Чтобы вывести из строя их машины, достаточно камней меньшего размера.

Собравшихся охватило воодушевление. Стратеги ободрительно кивали.

Леша решил воспользоваться благоприятным моментом.

— Господин Формион, — повернулся он к знакомому стратегу, — а сколько здесь всего пелопоннесцев? Какие силы осаждают Афины?

Формион развел руками:

— Клянусь богами, я и сам дорого бы дал, чтобы узнать их число…

— Судя по тому, что сообщают лазутчики, и учитывая число воинов, которые могут выставить враждебные нам полисы… — задумчиво протянул Перикл, — тут не меньше тридцати тысяч воинов.

Все невольно притихли и подошли к зубчатой стене, рассматривая вражеский лагерь.

— А мы можем выставить всего тысяч двадцать… Максимум двадцать пять, если считать неопытных юнцов и пельтастов, — подытожил Формион.

— А кроме того, среди пелопоннесцев восемь тысяч спартанских гоплитов. А это лучшие воины в мире… — добавил Алкивиад.

Леша сосредоточенно размышлял. Выходит, что у осаждающих нет подавляющего превосходства. И победа над ними позволит не только освободить полис, но, главное, вывести из Афин беженцев. А это уменьшит число жертв предстоящей эпидемии и в итоге спасет город.

Он непроизвольно затаил дыхание и наконец решился:

— Господа стратеги! Если бы мы решили принять бой под стенами Афин, как пелопоннесцы расположили бы свои войска?

— Безумие… — проворчал Перикл.

Формион нахмурился и задумчиво погладил бородку.