Невозможное

Как же так вышло? Почему из милых толстощеких малышей вырастают пьяницы, транжиры и глупцы? Или это его вина? Когда столько сил уходит на заботу об отечестве, времени на детей не остается… Но ведь все это делалось ради них, ради их будущего… Можно ли было сделать иначе? Что же превыше — семья или благо государства? Возможно ли совместить счастливую семью и служение отечеству? Быть может, это задача обоих родителей? Легко, конечно, обвинить его бывшую жену, Телезиппу, в том, какими выросли сыновья… Но что если бы их матерью стала Аспасия… Он очень надеялся, что их сын, Перикл младший, вырастет другим, более уважаемым и достойным человеком. Впрочем, милетка не может быть матерью афинского гражданина… Так что Перикл младший никогда не сможет повторить его путь…

Перикл невольно задумался, что стало бы, если б Телезиппа была похожа на несостоявшуюся невестку Алкивиада. Следовало признать, за последние дни эта Пандора сделала для города больше, чем иные пританы…

Какой была бы его семья, если в молодости не отец выбрал бы ему жену по знатности и богатству, а он сам выбирал бы по уму, доброте и, главное, по любви?..

Что ж… любопытно будет взглянуть на детей Пандоры. Может, у нее получится воспитать достойных граждан, если, конечно, она сумеет теперь выйти замуж…

…

Когда Перикл пришел домой, там его уже ждал стратег Формион. О боги! Сколько можно… Они ведь все уже обсудили десять раз…

Перикл почтительно поприветствовал гостя и поцеловал Аспасию, вышедшую встретить его.

Формион сразу поделился с ним своим беспокойством:

— Я говорил это в Совете, но повторю еще раз. Мы знаем, что вчера вся беотийская конница ушла к Лавриону, а отряд спартанских гоплитов и пельтастов отправился в сторону Марафона. Решили пограбить наши земли… Конечно, это существенно ослабит пелопоннесцев в завтрашней битве, но беотийская конница очень быстра. Что если это ловушка, чтобы выманить нас? Это большие силы: не менее двух тысяч всадников и тысяча гоплитов, да еще легкая пехота… Если в разгар битвы они незаметно подойдут и ударят с тыла, нам несдобровать.

— Хорошо. Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю на рассвете отправить дозорных на Ликабетос. С вершины этой горы вся долина как на ладони, особенно восточная часть. Если вдруг появятся свежие силы пелопоннесцев, дозорные подадут сигнал. Наша конница должна будет следить за сигналом и в случае угрозы прикрыть тыл.

Перикл устало потер слипающиеся глаза:

— Это хорошая идея… — кивнул он. — Так и сделаем.

…

Аспасия дождалась ухода Формиона и проскользнула к Периклу. Тот безучастно крутил в руке давно опустевший килик, глядя куда-то вдаль.

— Дорогой, тебе долить вина? — вкрадчиво спросила Аспасия.

— Да. Спасибо.

— Беспокоишься о завтрашнем дне?

— Конечно… Это очень опасно! Клянусь Афиной, я никогда не согласился бы на подобное безумие, если бы не послание Посейдона… Но тот юноша показал мне нечто… — Перикл осекся. — В общем, этот Алексиус был очень убедителен. Нужно победить пелопоннесцев и освободить Афины. Любой ценой!

— Кстати, об этом юноше… — мурлыкнула Аспасия. — Он ведь завтра пойдет в бой?

— Разумеется… Как все граждане и метеки, способные носить оружие.

— Я слышала его рассказ про болезни… — начала гетера.

— Я помню, — буркнул стратег.

Аспасия натянуто улыбнулась:

— Мне показалось, он владеет важными знаниями. Боюсь, если он погибнет в бою, это будет огромная потеря для Афин… Если в городе начнется мор, без его помощи нам придется очень тяжело.

— Я понимаю… — скрипнув зубами, проворчал Перикл. — Но я могу тебе назвать не один десяток мужей, чья гибель будет огромной потерей для нашего полиса. И они все равно пойдут завтра в бой!

Повисла тишина. Аспасия прильнула к Периклу, и он крепко сжал ее в объятиях. Их губы встретились.

— Пошли… — томно прошептала гетера, увлекая его в спальню.

4

За этот день Леша даже не успел присесть. Нужно было переделать огромное число дел: обсудить с городским советом общегородской сбор золы, проконтролировать готовность второй партии мыла, проверить оружейников и забрать заказанные позавчера арбалетные болты. К сожалению, его отодвинули от обсуждения плана битвы, и он не знал всех деталей. Но у него возникло устойчивое ощущение, что его советы приняты во внимание. Плотники торопливо заканчивали сборку доставленных из Пирея требушетов, а оружейники в спешном порядке делали фустибалы. В гимнасиях молодые воины активно тренировались метать с их помощью каменные и даже свинцовые снаряды.

Вечером Алексей вошел в дом Сократа и обессиленно опустился на грубую деревянную лавку. Вытянул гудящие от постоянной беготни ноги. Над головой разгорался кроваво-красный закат. Голова была тяжелой и ватной. Как жаль, что последние дни он не видел Пандору. А столько нужно было сказать ей…

Показался Сократ. Протянул Алексею пелту и короткое копье.

— Подарок самого Перикла, — улыбнулся он в бороду.