Невозможность второго рода. Невероятные поиски новой формы вещества

Я думал о том, что зерно № 5 было найдено у Стены Зеленой Глины благодаря предложению Марины; его выкопали Уилл и Саша, тщательно отмыл Валерий; оно было выделено Лукой в импровизированной лаборатории в экспедиционном лагере и тут же подтверждено Валерием, Лукой и Уиллом; повторно обследовано Крисом и Гленном; а затем рассмотрено всей командой экспедиции. Теперешний успех стал свидетельством самоотверженной работы разнородной группы людей, посвятивших себя нашей миссии.

То, что каждый из них согласился отправиться в долгий путь к Лиственитовому ручью, зная, насколько тот далек и негостеприимен, поразило меня, особенно с учетом нашего общего ощущения, что экспедиция, скорее всего, закончится неудачей. Еще удивительнее было то, что все до единого по максимуму выкладывались на протяжении всего путешествия, никогда не останавливаясь, чтобы пожаловаться или усомниться в своей жертве. Теперь мы с Лукой могли с радостью сообщить им, что их преданность делу окупилась не то что сторицей, а пятым порядком.

Большая доля в этом достижении принадлежала и Линкольну Холлистеру. Он не смог присоединиться к экспедиции, но был жизненно важным участником поисков природных квазикристаллов с момента нашей первой встречи в январе 2009 года, вскоре после того, как мы с Яо Нанем получили первую электронную дифракционную картину с симметрией пятого порядка для одного из крошечных зерен флорентийского образца. Линкольн был моим наставником во время планирования и подготовки экспедиции, делясь мыслями и советами, которые основывались на опыте его выдающейся карьеры. Я уже представлял себе, как он широко улыбнется, когда услышит нашу новость.

Я думал о нашем спонсоре Дэйве, оплатившем экспедицию. Он проявил особую щедрость, когда я предупредил его, что экспедиция может не принести никаких результатов и что стоимость выросла более чем вдвое. Дэйв удвоил свой вклад и без колебаний поддержал нас. Я начал представлять, как сообщу Дэйву о том, что его дар вот-вот принесет огромные и неожиданные научные дивиденды.

Было и много других людей, которые внесли значительный вклад в эту многолетнюю историю, начиная с Дова Левина, который участвовал в ней с самого ее зарождения. Казалось, будто мы работали вместе еще вчера, но на самом деле прошло почти три десятилетия с тех пор, как мы вдвоем впервые построили нашу теорию квазикристаллов. Мы доказали, что для атомной структуры вещества теоретически возможна симметрия пятого порядка, что позже было подтверждено в лаборатории. Это привело к разработке совместно с Довом и Джошуа Соколаром трехмерных моделей новой формы вещества. Теперь, почти тридцать лет спустя, мы были в состоянии доказать, что природа обошла нас всех, создав первые природные квазикристаллы миллиарды лет назад.

Я думал об Эде Столпере из Калифорнийского технологического института, который в критически важный момент дал мне импульс, необходимый для продвижения вперед, а также указал мне еще на двух героев – Джона Эйлера и Юньбинь Гуаня. Кен Деффайес из Принстона призвал меня следовать своим инстинктам в поисках природных квазикристаллов и познакомил со своим протеже Питером Лу. Все они были бы в восторге и высоко оценили бы революционные последствия этого открытия, как и Роджер Пенроуз и Дэвид Нельсон, которые вдохновили меня на оригинальные идеи, заставившие двинуться по этому пути.

Ничего из этого не произошло бы, если бы Ричард Олбен когда-то не познакомил меня с исследованиями атомной структуры или если бы Правин Чаудхари не поощрял мой интерес к этой теме. А на первом месте стоял, конечно же, Ричард Фейнман, заставивший меня полюбить физику.

На самом деле, сотни ученых по всему миру – их слишком много, чтобы всех перечислить, – приложили свои навыки в теоретической и экспериментальной физике к становлению этого нового направления науки.

Как мне всех их отблагодарить? – думал я.

Все эти мысли кружились у меня в голове почти одновременно, и я наконец заставил себя оттолкнуться от стола и пойти по коридору. Мне подумалось, что чашка кофе поможет очистить голову перед попыткой сочинить первую порцию объявлений.

Однако, вернувшись и усевшись за стол, я снова замер, глядя на удивительную картину дифракции рентгеновских лучей на экране моего компьютера. Я сделал длинный, медленный глоток кофе и почувствовал, что вновь погружаюсь в благодарную задумчивость. Я думал о веществе, которое было старше самой Земли, но открывало столько новых возможностей.

Глава 21 L’Uomo dei miracoli [22]

Вашингтон, округ Колумбия, 5 октября 2011 года

– Узнаю, – гордо заявил Гленн, когда на экране появилось изображение. – Это Альенде!

Я расхохотался, зная, что Гленн меня дразнит и одновременно посмеивается над самим собой. История повторялась, но на этот раз у нее был счастливый конец. Несколькими годами ранее Гленн под тем же самым микроскопом изучал другой снимок, но тогда он излучал раздражение и пренебрежение.