Невозвратный билет

Почему организация, которую создала Лариса Витальевна, просуществовала так долго? Она сама отвечала на этот вопрос, хохоча: «Да пока они разберутся, кто мы такие и откуда приехали, все сто раз изменится». Так и получилось, кстати. Советский Союз стал Российской Федерацией. Лариса Витальевна из эколога превратилась в героиню. Пока в России происходило бог знает что, она занималась детьми и морковкой, выращенной без пестицидов. Просто святая женщина. Благо на все вопросы о политике отвечала Елена.

Но я думаю, все это держалось лишь потому, что мы, дети, никому не были нужны. И оказались в своего рода детском доме, где о нас хоть кто-то заботился, кормил, поил, выдавал футболки и шорты, чтобы мы выглядели «командой», что ценилось зарубежными «коллегами». Взамен мы должны были улыбаться, произносить зазубренную речь, отвечать на одинаковые во всех поездках вопросы одинаковыми ответами – Елена занималась с каждым из нас, и мы поражали взрослых прекрасным произношением и богатой речью. Пыль в глаза научились пускать мастерски. А что еще нужно на неделю поездки? Когда нас спрашивали, когда мы сможем приехать еще раз, отвечали: «Не знаем, от нас мало что зависит». И не лукавили. Принимающая сторона кивала, думая, что речь идет о политике, смене режима, нестабильной ситуации в стране. Но мы, дети, говорили о себе. Сколько еще мы будем нужны Ларисе Витальевне? Да, это был своего рода стокгольмский синдром. Мы ненавидели нашу руководительницу до трясучки, ненавидели отвечать на вопросы и ездить по фермам и огородам, рассказывая, как получили урожай огурцов и помидоров в собственноручно построенном парнике, как выращиваем петрушку, укроп и лук на грядках и как собираем небывалый урожай яблок, а в свободное от школы время ходим по паркам и лесам, убирая мусор. Еще всей душой переживаем за озоновый слой атмосферы, озоновые дыры, космический мусор и таяние ледников. Ну и, конечно, за редких животных, которые находятся на грани уничтожения. Врать мы научились не моргнув глазом. Не врали мы разве что про ежегодный сбор макулатуры, который все еще устраивался в школах в обязательном порядке. Впрочем, все сомнения в нашей искренности развеивались на первом же ужине или обеде: мы таращились на брокколи – о существовании такой капусты никто из нас и не подозревал. Зарубежные экологи заливались слезами, увидев, что мы не знаем, как есть киви – этот фрукт мы тоже видели впервые в жизни. На кресс-салат, латук, рукколу мы без всякой наигранности смотрели, выпучив глаза. Конечно, после этого Лариса Витальевна получала деньги на развитие экологического движения в Советском Союзе, то есть в Российской Федерации, или как теперь называется ваша страна? Чтобы дети узнали, как выращивать рукколу и что такое сельдерей и спаржа. Узнали и рассказали остальным детям и подросткам. Мы же не могли сказать, что в наших овощных магазинах помидоры не каждый день появляются, а картошка продается только черного цвета. И не от земли. А потому что такая уродилась – с червоточинами. Лариса Витальевна велела нам молчать про то, что наша морковка не такая хрумкая и задорная, с пышными яркими листьями, а скукоженная, мягкая, пролежавшая в подвале, сто раз замороженная и размороженная. Она не хрустит. Ее жуешь как бумагу. В ней даже вкуса не осталось. И что за колбасой нужно отстоять очередь, дожидаясь пока ее «выбросят» – откроется ставня подсобки, продавщица именно что выбросит несколько кусков и снова захлопнет ставню. Народ кинется хватать куски, и не важно, какая именно колбаса – надо брать.

– Себе по голове постучи! – открывает ставню продавщица и вопит на женщину, которая решила узнать, будет сегодня еще колбаса или нет.

И так в каждом магазине – очереди за всем. Некоторые отчаявшиеся или просто те, кто понаглее, норовят прорваться вперед, но их безжалостно выталкивают локтями.

Однажды мы замерли над стейками. Обычными кусками мяса. Я разглядывала специальный нож, которым нужно было резать стейк.

– Что вы меня позорите? – прошипела Лариса Витальевна.

Но мы не умели резать стейки, не знали, что мясо бывает именно таким. Дома – суповой набор. Котлеты из фарша, в котором страшно представить, что было намешано. Жесткий подгоревший шашлык из палатки в Парке культуры многие из нас видели, но не такое мясо. Елена вытерла покатившуюся невольно слезу.

– О, простите, вы, наверное, вегетарианцы? – ахнула женщина, отвечавшая за наше пребывание. Очень милая и казавшаяся нам смешной. У нее была короткая стрижка ежиком и невероятное количество украшений. Все пальцы в перстнях, а на шее гирлянда из бус. – Я попрошу унести мясо и принести овощи.

– Нет, – дружно, не сговариваясь, ответили мы и начали есть мясо, засовывая здоровенные куски в рот. После таких стейков можно было стать и вегетарианцем – до сих пор считаю, что это были самые вкусные стейки, которые я ела в жизни.

Елена и Лариса Витальевна даже не успели ничего сказать. Теперь уже женщина роняла слезы, глядя, как мы едим.

Вечером после ужина Лариса Витальевна устроила нам разбор полетов.