Невзгоды по наследству

В последние годы ему часто вспоминаются слова отца о счастье. Тогда, после окончания института, перед отправкой в Коми, отец сказал, что счастье измеряется радостью души. По его мнению, понять истинный смысл счастья можно лишь в конце жизненного пути, когда человек обретёт в себе житейскую мудрость и будет способен объяснить цель своего пребывания на земле, заглянув в личную копилку свершённых им дел. Когда мысленно можно пробежаться по тернистой и извилистой дороге прожитой жизни и со стороны оценить каждый свой шаг, вспомнить те искромётные моменты, когда душа особенно ликовала. Только тогда можно дать оценку: была ли твоя жизнь яркой и счастливой, или же в ней все годы были серыми и унылыми?

Сейчас, находясь на заслуженном отдыхе, у него появилось уйма времени, чтобы в атмосфере дачной тишины и покоя поразмышлять о прожитых днях.

Работая или отдыхая, он невольно стал задумываться о судьбе и счастье, о том, какие критерии заключены в оценке этих двух понятий. Почему, например, принято говорить, что судьба бывает счастливой и несчастливой? Если есть судьба счастливая и несчастливая, то на каком отрезке жизни находится нулевая точка отсчёта счастливых дней? От момента появления на свет, или же позже, когда к человеку приходит разум, и он способен самостоятельно влиять на свою судьбу? Как следует называть судьбу в том случае, если стрелка неведомого измерителя остановится посередине шкалы? Счастливой наполовину?

Где, собственно, то мерило, тот эталон, с которым можно сопоставлять размер этого счастья? Какими величинами оно измеряется? Благополучием и радостью? Безмятежными цветными снами без кошмаров? Любовью к родственникам, которых ты любишь всей душой и не представляешь своей жизни без них? Или захватывающей работой, без которой не мыслимо прожить и дня?

А может быть, и не существует счастья, как такового? Может, это просто выдумки древних мудрецов, поскольку счастье невозможно ни взвесить и не измерить, а есть лишь его суррогат – деньги, которые изобрело человечество, на которые можно приобрести всё, что будет сладостно для тела и души?

Но если оно, это счастье, всё-таки, существует, то как определить разницу между настоящим счастьем и тем, иллюзорным, что приобретено за деньги?

Много подобных вопросов возникало в голове, когда он размышлял над своим личным счастьем, не в состоянии определить, каким оно было для него, Михаила Кацапова? В полном ли объёме он его испытал или же получил лишь часть того, что предписывалось свыше? Что если предположить, будто в душу каждого человека при рождении закладывается одинаковая порция счастья, а уже потом, в силу определённых обстоятельств, она уменьшается, или даже исчезает до нуля? В таком случае, всё ли он правильно сделал для того, чтобы достичь максимума? Правильно ли понимал смысл своего предназначения в дарованной ему жизни?

Так думал Михаил в часы своих непростых размышлений о судьбе и счастье, сравнивал по крупицам горькую спартанскую жизнь родителей со своим подслащённым бытием.

Рассуждать о счастье может каждый человек, не погружаясь в его глубинный смысл, и такие рассуждения могут разительно отличаться друг от друга, потому что будут иметь поверхностный характер. И это объяснимо, поскольку не каждому дано испить из чаши жизни столько горечи, чтобы потом, получив даже ничтожную частицу настоящего счастья, наслаждаться его божественными мгновениями так, как не может испытать этого тот, кого миновали невзгоды и страдания.

Есть категория людей, у которых счастья выпало столько, что они купаются в нём до конца своих дней, не замечая его и не зная истинной цены этому счастью.

У другой категории счастье проглядывает в суете жизни лишь на короткие промежутки времени, как солнышко в ненастный день, но эти сладостные мгновения оставляют в памяти такой яркий отпечаток, что даже через несколько десятилетий эти впечатляющие эпизоды встают перед глазами до мельчайших подробностей.

Михаил Александрович Кацапов относил себя ко второй категории. Ему не довелось купаться в облаках любви и счастья, как и его родителям. Большая часть жизни прошла в испытаниях и невзгодах. Видимо, ему на роду было написано пройти той чёрной стезёй, по которой прошагали его предки.

Размышляя о прожитой жизни, он сделал для себя неожиданный вывод: какой бы счастливой жизнь не казалась – истинное счастье, его яркость и глубину человек может испытать лишь на малой родине. Только в родных местах можно ощутить божественное счастье, которое длится какое-то мгновенье, но является ослепительной вспышкой в истосковавшейся душе и отражается в глазах необычайным блеском.

Вот за этим трогательным божественным счастьем и отправился Михаил Кацапов – шестидесятипятилетний пенсионер с Южного Урала. Потянуло его на малую родину, манили и звали к себе родные места, приходя во снах. Измучившись окончательно терзаниями души, он решился на вояж.

***

Кацапов отправился в путь с восходом солнца. В эти ранние часы дорога была еще свободной, и он мог позволить себе поглядывать по сторонам, любуясь картинами летней поры.