Незабудка

Форес, ещё раз кивнул ведьмочкам в сторону озера и, показательно тяжело вздохнув, повёл мага за собой в лес. А девушки, совершенно не стесняясь ушедших мужчин и крепко спящего Гаэра, скинули с себя рубашки и, абсолютно нагие, зашли в воду. Плескаться в волшебном озере казалось кощунственным, и они, чинно окунувшись, поплыли вглубь. С каждым гребком к ним возвращалась сила. Даже Наина, выложившаяся на пределе в момент ворожбы в кругу, почувствовала себя намного увереннее. Злоупотреблять гостеприимством озера подруги не стали. И пусть тёплая ласковая вода так и манила остаться, но на берегу ждал Гаэр. И, вообще, метресса Шанга, небось, уже волнуется. Пора было возвращаться.

– Ой, Наина, твои волосы потемнели! – воскликнула Лана после того, как подруги вышли из воды.

– Да? – девушка взяла мокрую прядь в руки и стала её рассматривать. – Странно, но я чувствую, как будто бы и сила моя прибыла. Так, что я без труда уничтожила бы то чудовище сама, одной лишь ненавистью и ведьминской силой. От этих слов подруги лишь опасливо поёжились.

На берегу они облачились в свои рубашки и прошли на огонёк разожжённого неподалёку костра, у которого тихо беседовали хозяин леса, назвавшийся Форесом, и маг, так и не назвавший своего имени. Мирно спал на подстилке из травы Гаэр, и совсем недалеко от него лежала оленуха, к её животу прижалась малышка и аппетитно чмокала. От костра заманчиво тянуло запекающейся рыбой. Тихая мирная картина. Как будто не было никогда того боя, и не враг сидел по ту сторону костра, а приехавший в гости дядюшка.

– Спасибо, дедушка Форес, – хором поблагодарили хозяина леса подруги.

– Ишь, уже дедушкой стал! – пожаловался леший своему собеседнику.

– Это мы из уважения, – стала оправдываться Лана. – Вы ж, дедушка Форес, небось, не младше зачарованного леса будете?

– Да кто их считает, мои года, – отмахнулся леший и заговорил совсем о другом. – Рыбка уже запеклась, есть пора! – и первый подал пример.

На некоторое время вокруг костра воцарилась тишина, прерываемая лишь возгласами одобрения мастерству приветившего их хозяина леса. Заметив, с каким удовольствием тот поедает рыбку, четыре подруги и маг, не сговариваясь, оставили добрую половину ужина ему на завтрак, что было принято с большой благосклонностью.

– Ну, спрашивай, егоза, – обратился Форес к Лане, которая уже давно порывалась задать ему какой–то вопрос.

– Дедушка Форес, а почему вы помогли нам? – единым духом выпалила она.

Лилея укоризненно посмотрела на подругу. Ну, помог и помог. Спасибо ему на этом. Кто ж их, древних существ, поймёт?

– А понравились вы мне! Горячие отчаянные девки. Да такие красивые. Да в одних рубашках! – хитро подмигнул хозяин леса.

– Да ну вас, дедушка Форес, – Лана даже махнула рукой, – что вы говорите. Вы ж, если пожелаете, то все берёзки в лесах в таких красавиц превратите, что никому и не снилось!

– Берёзки мне нравятся и такие, какие есть, – резонно заметил леший, – а вам, ведьмы, я помог потому, что вы помогли мне.

– Мы? Но как? – вступила в разговор Дана. Наина и отошедшая к Гаэру Лилея тоже приготовились внимательно слушать хозяина леса.

– А помогли вы лесу тем, что уничтожили не просто волка, и даже не просто оборотня. Уничтожили вы тварь, не подвластную ни моим, ни чьим другим чарам. Захватил он власть в обычной волчьей стае, уничтожил вожака и прочих самцов и стал главенствовать в той стае. Пошло от него и волчиц потомство столь же злобное, как и он сам. Убивали они зверьё не для прокорма, а чисто для забавы ради. А такого отродясь в лесу не бывало. Не терпит такого лес! – сказано это было так, что каждая из слушательниц поняла, что Форес отождествляет себя со своим волшебным лесом. – Но и повлиять на это чудовищное отродье лес не может. Чуждые эти волкодлаки лесу. Пришёл их родитель извне, и только внешняя сила может уничтожить его и его ублюдочное потомство.

Слушали ведьмочки, затаив дыхание, Лана и Дана даже одинаково прикусили кулачки.

– Но и это не всё, – продолжил хозяин леса, – повадились те твари людей давить, да младенцев воровать, всё больше женского полу, да с ведьминской кровью. Слух прошёл, что надеялся с их помощью тот предводитель волкодлаков вернуть себе облик человеческий, которого его одна злобная ведьма лишила, – и Форес, как бы невзначай, глянул на Наину.

Девушки ожидаемо охнули, а молчаливый маг глухо сглотнул вмиг пересохшим горлом.

– Моя Лили! – прошептал он. – Эта тварь украла её прямо из люльки!

– Дома нужно младенчиков держать, – степенно заметил Форес, – с мамками и няньками.

– Нет у неё мамки, – мужчина отвернулся от костра, несколько мгновений что-то поискал в глубине леса, а после продолжил, – в дороге родила её моя Фила, прижала к груди, и… вот, везу теперь мою девочку домой, к… нянькам. Не уследил. От людей охранки расставил, а от зверья и не подумал. Кто ж думал, что такие твари в лесу живут.

Ведьмочки, не скрываясь, хлюпали носами, Форес лишь понимающе покряхтывал, а из-за спины Лилеи раздался слабый голос: