Незаконченная сказка (СИ)

Ульрих снова последовал за уточкой. Он был голоден, но не решался бросить Ахиру одну, чтобы отправиться в город и найти что-нибудь съедобное. Оставалось одно: ждать завтрашнего дня и надеяться, что уточка не начнёт снова прятаться от своего друга. В том, что Факир опять придёт и на другой день, Ульрих не сомневался.

Рядом с домом Гретхен стояла чёрная коляска с закрытым верхом, запряжённая парой лошадей. Кучер дремал на козлах, склонив голову на грудь и свесив руки с зажатыми вожжами. Факир удивлённо покосился на богатую конную упряжь и постучал в дверь.

— Я не нашёл Ахиру, — прямо с порога признался он Гретхен.

— Как и Бартоломос-сама, — взволнованно отозвалась молодая женщина. — Он только что вернулся от Нины. Она утверждает, будто Генрих не имеет отношения к исчезновению Ахиру. Что же делать? — она со страхом посмотрела на Факира. — Уже одну ночь наша девочка провела неизвестно где! А она совсем маленькая, беспомощная, каждый может обидеть её…

— Простите, но утка, родившаяся на воле, вовсе не беспомощна, — послышался ровный мужской голос из гостиной. — Даже если она некоторое время жила с людьми и привыкла к комфорту. Однако, вернувшись в природные условия, дикая птица всё равно вспомнит старые повадки, легко сумеет найти еду, избежать встречи с хищниками и укрыться от непогоды. Не беспокойтесь.

С этими словами Бартоломос-сан вышел в прихожую и поприветствовал Факира.

— Добрый день, молодой человек. Приятно снова вас видеть. Вы, как и Гретхен-сан, удивительно добры. Я знаю немногих людей, способных так самоотверженно заботиться о животных. Однако стоит ли переживать? Как я понял, крыло вашей уточки исцелилось, и она способна летать. Может, пришла пора отпустить её? Пусть живёт там, где привыкла.

— Возможно, — Факир изо всех сил сдерживал себя, чтобы не выболтать доктору лишнего. — Однако мы с Гретхен-сан всё равно переживаем за Ахиру. И не успокоимся, пока не убедимся, что она невредима.

— Конечно, — согласился академик. — Убедиться важно. Безусловно, вы опасаетесь, что злые люди снова причинят ей вред. Но ведь дикая утка — вольная птица. Она вполне могла устать жить в неволе. И такому её желанию не надо противиться. Скорее всего, она вернулась туда, где обитала прежде.

— Я был за городом у озера, но Ахиру не нашёл, — коротко заметил Факир.

Доктор вздохнул.

— Жаль, что я не смог успокоить вас. Вижу, вы всё равно будете продолжать поиски.

— Да, — кивнул Факир. — Я не прекращу искать.

— Как и я, — решительно добавила Гретхен.

— Что ж… Желаю удачи, но больше, к сожалению, не могу ничем помочь. Мне пора уходить, — доктор Бартоломос повернулся к хозяйке дома и тепло взглянул на неё. — Спасибо за прекрасную одежду, сшитую умелыми руками. Отныне к другому портному я обращаться не стану. Я убедился, что вы лучшая в городе.

Щёки Гретхен вспыхнули румянцем.

— Нет, Бартоломос-сама, это мне нужно вас благодарить! Вы не обиделись за то, что я забыла доставить ваш заказ, кроме того, помогли поговорить с Ниной … Я так благодарна! — Гретхен вежливо поклонилась академику.

Доктор тоже ответил поклоном, потом сделал шаг к дверям. Вдруг остановился на пороге, будто что-то вспомнив. Порылся в кармане сюртука, затем обернулся к Факиру, протягивая ему часы.

— Думаю, мне следовало это сделать ещё в прошлый раз, но, полагаю, и сейчас не поздно.

Поражённый Факир застыл на месте.

— Но… Я должен заплатить, а у меня нет…

— Глупости, — академик втиснул часы в руку Факира. — Вы бескорыстно отдали их, чтобы спасти невинному созданию жизнь. Такой поступок заслуживает гораздо большей награды.

— Всё равно часы ваши! Я не могу их взять.

— Молодой человек, — доктор грустно улыбнулся, — зачем они мне? Я их купил на свою свадьбу, а она не состоится. К чему хранить грустные воспоминания? Для вас это светлая память о родителях, а о чём часы напомнят мне? Об одиночестве и старости?

— Но всё-таки скажите, сколько вы заплатили Карлу-сан? — не мог успокоиться Факир.

— Успокойтесь. Если бы я хотел их продать, то отнёс бы обратно часовщику и попросил назад свои деньги, — веско заметил Бартоломос-сан. — Однако если вас так сильно тяготит чувство долга, считайте, что жизнь длинна, и всегда есть возможность совершить ещё один добрый поступок для кого-то. А поступки намного важнее денег. Прощайте и будьте здоровы.

С этими словами, отечески похлопав Факира по плечу, академик вышел за дверь. Юноша всё ещё неподвижно стоял в прихожей, сжимая в руке часы.

— Он удивительный, правда? — тихо спросила Гретхен.

Факир кивнул. Часы отца снова оказались у него, а он и не мечтал о таком. Можно ли случившееся считать добрым знаком?

— Жаль, Ульрих до сих пор не вернулся, — со вздохом вымолвила Гретхен. — За него я тоже начинаю беспокоиться.

Факир встрепенулся. Ему снова вспомнились кошачьи следы возле озера. Совсем свежие, будто оставленные недавно. И на подстилке в старом гнезде кто-то лежал. А что если… Неожиданная догадка вспыхнула в уме ярко, будто молния.

— Надо идти! — воскликнул Факир, пряча часы в карман. — Я немедленно возвращаюсь к озеру!