Незаконно живущий

Пора нам обозначить именами наших основных героев. Без имён определённо возникает неудобство. Впрочем, зовут их одинаково. Не бывает, чтобы человек и его ангел-хранитель носили разные имена. Хотя, до того случая, когда наш ангел заметил впервые маленькую душу ребёнка, его никак не называли. «Эй», и всё тут. Нет поприща, нет имени. Безымянным слыл. Безымянным и неприкаянным. Оно даже попечальнее, чем одиночество. Но теперь мы знаем, что зовут и того и другого особым именем, в давнишнюю пору весьма распространённым, наряду с Иваном и Петром, а ныне почти не встречающимся и забытым: Сидор. Один – Сидор-человек, другой – Сидор-ангел.

* * *

И теперь, когда герои определились с именами, то есть, мы поближе познакомились, а точнее сказать, просто представились, опишем положение дел на небесах.

В ту самую пору, когда Сидор-человек взял напрокат лодочку у приятеля, с намерением покататься по морю после изнурительной работы, за которую никто ему не заплатил ни гроша, поскольку дело решилось и без неё, – часть ангельского мира всё-таки потребовала отчёта у Сидора-ангела. Ну, нельзя допускать случая, когда все ангелы как ангелы, а этот держится особняком. Собрание назначили на поляне сада в первом ярусе небесных сфер. Сидор-ангел был, как бы у нас сказали, вроде с вывихом, но вполне законопослушный. Явился в срок и даже почистил пёрышки перед тем. Председательствующий оценил сие уважительное отношение к собранию и мягко кивнул головой.

– Не станем долго вас мучить, – сказал он, – и сразу послушаем Сидора-ангела.

– Ну, я оправдываться не собираюсь, – начал тот, – ибо вы сочтёте меня подозреваемым. И здесь не суд, надо полагать?

– Не суд, конечно, нет здесь суда, – согласился Председательствующий, – у нас на то и компетенции нет. Мы просто поговорим по-товарищески. А Судья у нас у всех один.

– Пусть мне задают вопросы любопытствующие, а я расскажу всё, по мотивам поступающих проблем, – предложил Сидор-ангел.

– Есть резон, – подтвердил Председательствующий, – не отвечать, а рассказывать. У нас ведь и доподлинно тут кроме любопытства ничего нет.

– А у меня есть предварительное слово, – произнёс один из ангелов с оттенками мудрости в очах. На его умиротворённом лице пробежала лёгкая рябь озабоченности.

– Говори, – Председательствующий улыбнулся, поскольку знал коллегу хорошо, и доверительно к нему относился.

– А предварение такое: не давать характеристики Сидору-ангелу. Более того, надо называть его исключительно по имени. А то ведь кое-кто из присутствующих готов обозначить коллегу чуть ли не демоном, и только из-за того, что он с нами вообще ничем не сходится и на всякое дело имеет отдельное видение. И свободой балуется. Но поглядите: он белее каждого нас.

Ангелы с недоверием смотрели на объект всеобщего недоброго внимания, а кое-кто из них ещё и роптал: «свобода; эко хватил». Затем, оглядели себя и друг друга. Действительно. Кто-то слегка пожелтел, кто-то посерел, кто-то пятнышками покрылся, а тот, – идеально белый.

– Угу. На земле его бы назвали белой вороной, – прокричал кто-то с дальнего угла полянки, поднимаясь на цыпочках и пуская искорки из уголков глаз. – А ещё и…

– Не будем отвлекаться. Вопросы. – Напомнил собранию Председательствующий. – А предварительное предложение надо принять, как положено. Голосуем.

– Все единогласно подняли руки и крылья.

Но только начал задавать вопрос не в меру любопытный один из ангелов, по-видимому, давно и долго к нему готовящийся, проникся им, так сказать, от пяток до макушки, существо Сидора-ангела встрепенулось и покрылось озабоченностью. Но не лёгкой рябью прошлась она, не подобно той, что произвелось у ангела, давшего тут мудрое предложение, – а горячим волнением.

– Простите! – воскликнул Сидор-ангел, и мигом исчез из поля зрения соплеменников.

Его профессиональный взор, постоянно настроенный на родственное существо, вычленил из пространства бытия Сидора-человека явно недопустимое происшествие. И таковое прямиком посягало на репутацию хранителя. В том пространстве отчётливо пропечаталось нечто, инициативно противодействующее главному занятию Сидора-ангела. Там, на земле, а правильнее сказать, в водах её, вышло сомнительное согласие человека с, якобы, личной участью, уготовленной им же собственноручно: стать умираемым через потопление.

– Экий ты сговорчивый! – крикнул Сидор-ангел Сидору-человеку, и возмущение хранителя многократно превзошло взволнованность моря, слегка обеспокоенного большим пароходом.

Сначала он возбудил внимание двух пловцов-профессионалов, и те, заметив человека, терпящего бедствие, немедленно бросились на помощь. Затем, видя безуспешность затеи, Сидор-ангел попробовал переквалифицировать пловцов, произведя их в гребцы на судне. Подкинул ялик… тот, заранее выроненный из рук двух незадачливых матросов с большого парохода.

«Получилось. И правильно сделал, что подстраховался», – подумал небесный житель.