Незавершенная революция

Другие мощные асабийи — это партноменклатура и силовики, главным образом, чекисты (гебисты). Что касается армии, советское офицерство оказалось хронически неспособным к проявлению корпоративной политической субъектности, что очевидно стало следствием последовательной антиселекции: во-первых, отсева из него политически амбициозного русского офицерства, ушедшего в Белое движение, во-вторых, сталинских чисток амбициозных советских офицеров старой закалки, в-третьих, их замещения рабоче-крестьянским офицерством, лишенным качеств, позволяющим кадровым военным влиять на политическое развитие страны и брать власть в свои руки. Маршал Жуков был человеком, которого партийный приспособленец Хрущев использовал для ликвидации гегемонии МГБ во главе с Лаврентием Берией, после чего этому несостоявшемуся советскому Бонапарту было указано на дверь.

Начиная с Хрущева и особенно после его отстранения, управление партией становится коллегиальным, но будучи отказом от сталинской модели, это, конечно, не было возвратом к модели, оставленной и завещанной Лениным. И главное отличие заключалось даже не в форме, а в содержании — партийцы были уже не революционной контрэлитой, а забронзовевшей и лицемерной «элитой», социальный характер и психология которой были блестяще описаны польским диссидентом Михаилом Восленским в книге «Номенклатура».

Однако власть партии и партийной номенклатуры, полностью превративших советы в свою декорацию, была властью открытой и в силу этого неполной. Да, после смерти Сталина партии удалось предотвратить открытый переход власти к спецслужбам, который произойдет несколько десятилетий спустя при Владимире Путине. А тогда спецслужбы будут поставлены под политический и идеологический контроль партии, который и будет обуславливать специфику «советского» коммунистического строя. Однако в силу неэффективности, кризиса и разложения официальных «советских» структур, сфер и принципов, будет усиливаться теневая сфера, контролируемая именно спецслужбами. Это и т. н. «теневая экономика», и упорядоченный криминал, и империя секретных партийных финансовых операций (теневая касса партии, золото партии). КГБ же контролирует и форматирует среду потенциальных врагов партии и потенциальную альтернативу ей: политическую диссидентуру и церковь. Таким образом, к началу открытого кризиса и коллапса коммунистической системы складывается теневая анти-система, включающая в себя представителей коррумпированной номенклатуры, теневого бизнеса, диссидентствующей интеллигенции, незримым хабом которой являются именно чекисты.

В этой связи т. н. проект Андропова — тема столь же актуальная в наши дни, сколь и чреватая спекуляциями в силу ее закрытого, непубличного характера. Принято считать, что речь идет о контролируемых реформах сверху и перезагрузке отношений с Западом на идейной платформе т. н. конвергенции, то есть, синтеза капитализма с коммунизмом. В таком случае надо понимать, что в западном антикоммунистическом лагере местных левых, лоббирующих эти перезагрузку и конвергенцию, рассматривали как агентов влияния КГБ. Этот план был сорван ястребами-неоконами, фронтменами которых стали такие политики как Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер, выигравшими, как принято считать, у советского лагеря или «империи зла» холодную войну. Действительно, если рассматривать действия Горбачева в таком контексте, то они выглядят как полная капитуляция советского лагеря — сдача геополитических позиций в Европе и демонтаж коммунистических политико-идеологических структур. Как они соотносились с пресловутым планом Андропова, сказать, однако, сложно, потому что есть версия, что демонтаж этой системы был задуман именно в теневых кругах чекистов и прошел по их плану, что позволило им на новом этапе игры выйти на более выигрышные позиции, о чем еще предстоит отдельный разговор.

^{Юрий Андропов и Михаил Горбачев (фото)}