Неживая земля. Воитель

Энэй добрался до орудия, ухватился за одну из игл, потянул на себя и выломал. Страж развернул в его сторону голову. Неистовая, злобная ненависть в его затуманенных болью глазах была почти что осязаемой. Энэй торопился, с трудом потянул иглу за собой, вырывая из кожи тянувшийся за ней кабель. Страж попытался схватить его. Энэй упал, перекатился под сжавшейся в кулак ладонью. Поднялся, изо всех сил дернул иглу, и мясистый нарост, крепивший ее кабель к телу, лопнул, как подгнивающий плод. Страж разъяренно взвыл. Ладонь его левой руки резко упала за шею. Четыре огромных пальца сошлись на доспехе воителя мертвой хваткой и подняли вверх. Доспех не смог бы спасти Энэя, но отсрочил момент мучительной смерти. Этого времени хватило, чтобы воитель метнул иглу в разодранную рану на затылке стража. Прямо в студенистое, обволоченное венозными сетками и толстыми венами месиво, напоминающее гору гниющих, слипшихся трупов червей Злаасши. Страж пошатнулся, будто споткнулся обо что-то. Из его намордника вырвался последний сдавленный вопль. Защитник Пограничья поднял голову к седым небесам, тело его судорожно вздрогнуло, пальцы разжались. Энэй упал ему на плечо, понял, что сейчас произойдет, и оглянулся в поисках укрытия. Страж рухнул на колени. Его глаза продолжали смотреть в дождливое небо, будто ждали какого-то знака. Тело защитника Пограничья качнулось, медленно и тяжело обрушилось грудью на землю, подняв вокруг многометровые волны из размокшей грязи и крови павших сыновей Тьмы.

Глава 18. Андрей

Из-за циклона, пришедшего с бескрайних, штормовых просторов Атлантического океана, в июле на Петербург обрушились проливные дожди и холодные ветра. С северо-запада могучие свинцовые тучи, каких горожане еще никогда не видели, неудержимым, зловеще мерцающим грозами фронтом надвигались на город, погружая в промозглый мрак. Всю прошедшую неделю дожди и вовсе не прекращались, а лишь ненадолго стихали, чтобы с новой силой обрушиться вновь. Только за последние три дня уровень скованной гранитными набережными Невы дважды достигал нового исторического максимума. Минувшей ночью вновь закрывали дамбу, чтобы спасти многомиллионный город от затопления. Несмотря на это, некоторые пригороды Петербурга все же остались беззащитны и попали под удар стихии. В Сестрорецке затопило целые районы. В одном из скверов жители заметили застрявший между деревьев полуразложившийся труп лося, на который после схода воды сбегалась посмотреть вся местная детвора. Пострадали и другие населенные пункты, особенно те, что были вблизи от Финского залива. В поселке Александровское вода вынесла на берег вздутое тело пропавшей позапрошлой ночью в Петербурге восьмилетней девочки. У несчастного ребенка оказалась откушена голова и по колено оторвана левая ножка. Порывистые ветра, порой достигая скорости сорок метров в секунду, безжалостно терзали окутанный серыми, холодными дождями Петербург, ломали деревья, обрывали провода линий электропередач, опрокидывали фургоны и срывали крыши с угрюмых, утопающих в штормовом ненастье домов.

Именно таким следователь Андрей Кравцов увидел Петербург ранним утром во вторник. Он открыл дверь машины и посмотрел в объятое свинцово-черными тучами небо. Высокие, грозные, как любая стихия в минуты безумства, они угрожающе застыли над городом и, казалось, следили за ним. В их темных, содрогаемых громом недрах гневно мерцали молнии. Если бы Андрей был суеверен и знал, что ожидает сотни тысяч жителей Петербурга, какие чудовищные беды и ужас скрывал непроглядный туман будущего, то счел бы поведение погоды знаком и предвестником надвигавшейся катастрофы. Он бы сейчас же помчался среди охваченного ливнем города на машине, проскакивая на мигающий желтый и красный свет. Бросил бы ее открытой во дворе у дома, где жила женщина, с которой осталась лучшая часть его взрослой жизни, воспоминания о которой Андрей хранил как самое дорогое сокровище. На восьмом этаже после нескольких звонков Вероника откроет ему дверь, и при встрече ее голубые, такие родные глаза наполнятся болью и тихой печалью, понятной лишь им двоим. Андрей заметит новые морщинки на ее лице и поймет, что ни дня не переставал все так же сильно любить. Он вспомнит о старости, которую они собирались встретить вместе, вспомнит о счастье и жизни, которая у него когда-то была. Вероника поправит густые, светлые волосы, не прогонит Андрея, но и не пригласит войти.

– Что для тебя значит любовь? – однажды ночью спросила она его после близости.

– Это ты и наш сын, – сразу ответил Андрей. – Это твоя рука в моей руке, – он повернулся к ней, обнял и уткнулся лицом в щеку. – Это твой запах. Это когда я прихожу домой, беру свою рубашку из шкафа, а она пахнет тобой, потому что ты в ней ходила.