Неживая земля. Воитель

Натаниэль счастливо засмеялся. Он впервые ощутил чье-то тепло, услышал доброе слово. Энэю казалось, мальчишка испытывает к нему детскую привязанность. Воитель чаще звал его именно мальчиком, потому как назвать заклинателем не всегда поворачивался язык, несмотря на огромную силу, которой обладал юный послушник. От Натаниэля исходило столько неподдельного восхищения, его звонкий смех был таким заразительным, что Энэй и сам внутренне преобразился. Он задумался над тем, когда в последний раз испытывал подобный детский восторг и что же мальчика так воодушевило. Воитель вспомнил их разговор перед арсеналом. Если что-то пойдет не так, будет искренне жаль его убивать.

– Подурачились – и хватит. Побереги силы, – поравнявшись с мальчишкой, сказал Энэй и выключил музыку.

– Мы уже близко? – спросил Натаниэль.

– Да. Заметил что-то?

– Ничего конкретного, но я чувствую тревогу людей. Что-то темное является им в кошмарах, тревожит сон.

Энэй кивнул. Сердце его часто застучало в груди. Им овладело волнительное предвкушение новой встречи с грозным противником. Слова мальчика только подтвердили его опасения.

– Это князь Тьмы. В процессе создания воинов эти существа начинают грезить, их тлетворные мысли заполняют ночь ядом и проникают в сновидения людей. Дети, в особенности младенцы, чувствуют это особо сильно.

Воины Ордена свернули с улицы в переулок и совсем скоро оказались у арки дома, где несколько дней назад произошло вторжение. Оставив гироскутер, Энэй подошел к железной решетке, толкнул и зашел под арку. Мальчишка пошел за ним.

«Здесь все началось, здесь же и закончится», – подумал воитель, оказавшись во дворе-колодце, где посланник князя Злаасши поедал тело безумного писателя, убившего тяжелобольную мать.

– Там я убил червя и встретил Крола, – воитель показал в сторону ветхого крыльца, ведущего под здание.

– Осталось найти приманку, – сказал мальчишка.

Воитель подошел к дому, взял кинжал и возле шрама на ладони, оставшегося от клятвы демону, сделал глубокий надрез.

– Этого должно быть достаточно, – сказал он, оставив кровавый след на стене. – Теперь нужно ждать.

Энэй осмотрелся и пошел к скамейке. Забрался на нее с ногами и сел на спинку. Кинжал надежно лежал в порезанной ладони. От холодного металла исходили едва ощутимые, пульсирующие волны энергии и отдавали в свежую рану. Натаниэль сел рядом. Легкие ранения, полученные воителем в Пограничье, уже затянулись. Остальные продолжали восстанавливаться, покрывая тело багровыми шрамами. И они вскоре сойдут, нужно лишь время. Все до одного, за исключением уродливого рубца на лице, оставленного мечом высшего сына Тьмы. Количество эрионо-клеток в организме должно было сократиться, но с приближением к логову великого князя Энэй лишь больше чувствовал неестественный внутренний холод. Воитель избавился от ненужных мыслей и сконцентрировался на звуках из темного зева крыльца. До него донесся стук падающих капель, шум воды в трубах; каждый шорох, вызванный задувающим в подземелье ветром. Не слышалось только крысиной возни.

– Эй, смотри, какой он урод, – услышал Энэй мужской голос.

Говорили явно про него. Воитель убрал в карман кинжал, чуть повернул голову и увидел двух крепких мужчин. Они стояли слева, и, должно быть, один из верзил заметил шрам на лице Энэя. Что за нелегкая их сюда занесла в такую погоду? От них разило алкоголем. Разглядев обезображенное лицо воителя, они испытали смесь отвращения и брезгливой неприязни. Одного из них, того, что повыше, сильно вырвало под ноги. Энэй про себя обозвал его Рвотой. Второй пьянчуга с горбатым, не раз ломанным носом продолжал с омерзением пялиться на воителя. Его Энэй прозвал Горбатым.

– Урод конченый, – бессвязно промычал Горбатый, обрадованный тем, что встретил кого-то страшнее себя.

Откашлявшись, Рвота подошел к воителю с мальчиком, остановился в нескольких шагах и уставился на Натаниэля:

– Э, почему у тебя маска? – пробормотал Рвота.

– Он тоже урод, – ответил за всех Горбатый.

– А ну-ка снимай, – Рвота потянулся к лицу Натаниэля, но воитель закрыл мальчугана и толкнул пьяницу в грудь.

Ублюдок не устоял и шлепнулся в собственную рвоту. У него поубавилось прыти, он предпочитал поскорее смыться и продолжить где-то выпивать. Но у Горбатого в руке появился нож. Верзила неумело замахнулся и направил лезвие воителю в шею. Энэй перехватил удар и вывернул противнику руку. Подонок закричал. Воитель повел его к крыльцу подвала.

– Он нужен мне, – сказал Энэй мальчику.

Натаниэль молча проводил воителя взглядом, а потом посмотрел темными провалами глаз на Рвоту.

– Беги и не оглядывайся, если хочешь жить, – приказал заклинатель, воздействовав на разум ползающего на земле ублюдка.

Воитель со злостью ударил Горбатого кулаком в живот, усадил напротив крыльца и, пока мальчик не видел, подложил в карман найденный в Пограничье взрыватель. В руке Энэя появился кинжал. Он склонился над пьянчугой, схватил за шею и расчертил лоб от виска до виска. Горбатый завизжал резаной свиньей. Кровь из раны поползла ему на лицо.