Неживая земля. Воитель

Иерион раздавил огни в ладони, разжал пальцы и отправил свое послание Энэю. Светящийся шар поднялся над горбом заклинателя и умчался прочь. Тяжело дыша, он встал и побрел сквозь мрак. Освободив демонов, владыка не нашел в себе сил, чтобы пройти сквозь защитные обереги из крови Ксорга, выйти из темницы, да так и остался у казематов перед скованной льдом пещерой. Возможно, это к лучшему. Он продолжал слабеть, а сделать предстояло многое.

Владыка остановился перед средней из одиннадцати дверей, снял защитные заклятия и потянул за рычаг. Каменный противовес пошел вниз. Застонав, окованные илаадиумом двери начали медленно открываться. Неземной мрак, сдерживаемый заклятиями, стал рваться наружу и порывом свирепого ветра набросился на заклинателя, растрепал одежды. Из каземата веяло смертью, холодом. Казалось, обитающая внутри Тьма жива и с высокомерным презрением наблюдает за незваным гостем сотнями тысяч глаз. Старшие заклинатели Ордена хорошо знали и изучили это явление. Оно характеризовалось неимоверно могущественной концентрацией Тьмы и наблюдалось лишь в присутствии ее высших сыновей.

Во мраке ожили два светящихся глаза, раздались тихие шаги босых ног, зазвенели покрытые рунами цепи. Иерион зажег в ладони проводник, направил его вверх и пошел навстречу. Из темноты появился мальчик. Совсем недавно это был крохотный младенец. Родившись на свет, он не кричал. Всю дорогу из дворцов Мертвых Сыновей Иерион нес его на руках, а ребенок внимательно и осознанно изучал заклинателя. Доставив младенца в обитель Света, Иерион оставил его в темнице за тяжелыми дверьми. А когда в следующую ночь пришел изучить, увидел двухлетнего ребенка. Он сидел на том же месте, где заклинатель его оставил, и горько, одиноко плакал. Увидев Иериона, мальчик обрадовался и потянул к нему руки.

– Папа? – неуверенно спросил малыш, заглядывая в лицо заклинателя. – А где мама? Когда она придет?

– Когда-нибудь я расскажу тебе о ней… – ответил металлический голос.

Осмотрев ребенка, Иерион направился к выходу. Мальчик испугался вновь остаться один, схватил его за подол обветшалой одежды, но заклинатель обернулся и ударил его по рукам. Детские глаза наполнились слезами и горем. Ребенок испуганно отстранился, не понимая, за что ему причинили боль и почему мама не идет на помощь.

На следующую ночь Иерион спускался в темницу быстрее обычного. Он ощутил подземные толчки и распознал жалобный детский плач еще в манускриптуме, где изучал проклятые страницы фолианта «Природа Тьмы». Шум нарушил привычный покой среди стен обители, заставил шептаться послушников о некоем князе Тьмы, что пробудился во мраке подземелий; привлек внимание Совета Старших, но Иерион смог убедить их в отсутствии причин для беспокойства. Чем глубже заклинатель спускался, тем сильнее ощущались подземные удары. Добравшись до дверей, он увидел, что некоторые защитные руны на них разрушились. Мальчик яростно рвался из каземата, и по всему подземелью разносился невыносимый детский плач, полный ужаса и боли. Укрывшись защитным заклятием, Иерион отворил двери и увидел заметно повзрослевшего малыша. Губы его дрожали, в покрасневших от слез глазах читался страх. Встретив заклинателя, мальчик радостно засиял и бросился к нему. Иерион обнял его и взял на руки.

– Почему ты плачешь? – спросил владыка и понес ребенка к каменному алтарю с заготовленными инструментами.

– Мне страшно, – ответил малыш, положив заклинателю голову на плечо. – В темноте живет чудовище. Я слышу его голос и как оно гремит цепями.

– Это не чудовище, а темнота говорит с тобой. И разве серебряный перезвон похож на грохот цепей?

Иерион посадил ребенка на алтарь. Шмыгнув носом, мальчик вытер заплаканные глаза и отрицательно покачал головой. Владыка Света задумчиво посмотрел на ребенка.

– Переливчатый звон, что ты слышишь, – это серебряная песня детей Тьмы. Ты ее часть, и, вероятно, она пытается заговорить с тобой.

– Ты обещал рассказать о маме, – напомнил мальчик.

Он внимательно следил за Иерионом и боялся, что белоглазый старец вновь оставит его одного.

– Хорошо, – согласился заклинатель, – но ты дашь мне тебя осмотреть. Ты очень силен, малыш, и я хотел бы стать таким же. Будет немного больно.

– Да! Только расскажи о ней! – обрадовался ребенок.

– Ее звали… Тэя, – на секунду дрогнув, сказал металлический голос.

Иерион взял в руки скальпель и сделал на спине мальчика надрез вдоль позвоночника.

– Тэя? Мою маму зовут Тэя, – с нежностью повторил малыш.