Неживая земля. Воитель

Среди сплетенных внутренностей образовалось отверстие, из него медленно вылезла огромная голова. Она состояла из трех ничем не защищенных частей мозга. Темно-фиолетовые и мясистые, с выпирающими алыми венами, они излучали то самое мертвенное сияние и истекали жиром. Лобная часть мозга тяжело нависала над крошечным лицом с девятью горящими злобой глазами. Под ними шевелился короткий, толстый хобот с уродливым треугольным ртом. Кривые желтые клыки торчали из него наружу.

– Нет уж, Белоглазый! Нет-нет-нет! – брызгая слюной из хобота, закричала Цоквогда. – Я хочу есть. Ведь ты так давно не кормил меня!

– На это нет времени! – раздраженно ответил заклинатель и потянулся к мечу. – Не заставляй меня просить дважды.

Выпирающий вперед лоб существа опустился еще ниже, как будто оно нахмурилось.

– Ладно… ладно, – недовольно заверещала она. – Подойди ко мне, малыш.

Отпустив заклинателя, мальчик прошел вперед.

– Ближе… еще ближе. Хороший, вкусный малыш, но такой худой! Видимо, горбатый старик не одну меня заставляет голодать, – верещала Цоквогда, сверкая маленькими злыми глазами. – Подходи, вот так, не бойся.

Изо рта создания обильно потекла слюна. Ребенок остановился и оказался в мертвенно-бледном сиянии Цоквогды. Она возвышалась над ним живой стеной извивающихся змей. Ее глаза, черные, внимательные и голодные, как у паука, сосредоточились на мальчике. Мерзкий хобот постоянно шевелился, как будто принюхиваясь. Длинный белый язык выбрался сквозь кривые зубы рта и облизал ребенку волосы.

– Не знаю, Белоглазый. Я так голодна, что могу не сдержаться и проглотить его…

Мальчик схватил ее за язык, обмотал вокруг ладони и потянул к себе. Цоквогда закричала, голова ее послушно опустилась вниз. Мальчик вплотную приблизился своим лицом к ее, положил свободную ладонь на покрытый слизью мозг и посмотрел в глаза.

– Ты видишь, о чем я думаю? – спросил ребенок.

– Да, да… вижу… – не в силах шевельнуться, испуганно заверещала Цоквогда.

– Сделай, как просит старик, – спокойно сказал мальчик и отпустил ее.

– Отправь его как можно ближе к воителю, чье имя Энэй, – приказал Иерион, озадаченный произошедшим. – А потом наешься досыта. Отдам тебе тело Кузнеца.

– Я сделаю, как вы прикажете. Я готова к телепортации, – не обращая внимания на владыку, покорно сказала Цоквогда мальчику.

Ребенок отвернулся от нее и подошел к Иериону. Заклинателю не нравился его взгляд. Будто и не ребенок смотрит, а что-то изнутри него, скрываясь за детскими глазами. И видит оно не древнего сгорбленного заклинателя, а то, что обитает в нем.

– Старик, почему ты не отправишься со мной? Ведь ты самый сильный из живущих в этом мире. Вместе мы без труда одолеем воителя, – спросил мальчишка.

Иерион заметил на лице ребенка едва уловимую улыбку. Уж не издевается ли он над ним?

– Мои силы уже не те, что раньше. Но здесь, в стенах Ордена… – хриплое, механическое дыхание вырвалось из маски, – …я могу совладать с ним, если вы пройдете сквозь Пограничье, – когтистым, тонким пальцем Иерион расчесал набухший рубец на лице возле маски. Плоть под ней продолжала неприятно зудеть.

Заклинатель увидел, что мальчик его не слушает. Со смесью интереса и отвращения на лице ребенок что-то разглядывал там, где маска Иериона соединялась с плотью. Заклинатель смолк, коснулся лица в том месте и извлек из нарывающей раны жирного червя.

– Какая мерзость, – с жестокой улыбкой громко объявил мальчик.

– Отвратительные создания, – согласился Иерион, – но если его разрезать пополам, получится два червя.

– В самом деле? – удивился малыш и потянулся к маске заклинателя.

Нежная детская ладонь коснулась холодного металла, набухших гноем рубцов, сочащейся кровью плоти. Изменившись в лице, ребенок просунул палец в рану и начал ее расковыривать.

– Что ты делаешь? – ужаснулся Иерион и попытался остановить ребенка.

Разорвав смердящую рану, мальчик просунул в нее несколько пальцев, потом всю ладонь целиком и уцепился за край маски. Раздался чавкающий звук рвущейся гнилой плоти. Ребенок скривился от омерзения, потянул маску сильнее и с кусками мяса вырвал из лица заклинателя. Жирный пласт червей посыпался вниз с лица Иериона в размякший под ногами жир. Обитая под маской, черви размножались в гниющем лице владыки и медленно пожирали его. Сотрясаясь безобразным телом, Цоквогда громко, мерзко булькая, засмеялась. Ее плоский язык скользнул мимо ребенка, упавшего на колени заклинателя и стал жадно загребать червей в слюнявый рот.

– Так будет лучше, – сказал мальчик, нагнувшись к голове заклинателя. – Больше не от кого скрывать лицо. Я позабочусь о тебе, когда вернусь. Так же, как ты заботился обо мне… и о моей маме.

Иерион поднял изъеденное червями лицо и встретился глазами с ребенком.

– Думал скрыть от меня, что это ты ее создал? А потом оставил на растерзание? Тьма о многом рассказала мне, заклинатель. Или, может, называть тебя дедушкой? Даже если ты умрешь до моего возвращения, я найду способ тебя воскресить. И тогда мы приятно проведем время. Внутри тебя есть что-то особенное, и я хотел бы это увидеть.