Неживения – царство призраков

У входа во дворец стояла целая толпа людей с обращенными к небу лицами, похожими друг на друга выражением крайнего беспокойства. Стояли, не шевелясь, будто боялись пропустить очень важное событие, которое должно было вот-вот произойти, но никак не происходило. Несколько десятков пар тревожных глаз с напряжением уставились в пустоту. И вдруг все они одновременно вспыхнули надеждой. Люди вытягивали вверх руки, указывая на движущуюся точку, и выкрикивали:

– Летят! Летят!

На этот раз – в отличие от ста предыдущих – люди не ошиблись. Это была не птица. Когда точка подросла, стало ясно, что к ним приближается дракон, знакомый всем Огнегор. А когда разглядели распластавшуюся на нем мальчишескую фигуру, взорвались аплодисментами и приветственными возгласами:

– Да здравствует Ваня, Великий Спаситель Неявь-Мира!

Стоило дракону коснуться лапами земли в цветущем королевском саду, Ваня даже слезть с его спины не успел, как его подхватили на руки и понесли во дворец. Он заметил мелькнувшие в толпе знакомые лица лекаря Апчиха, королевы Весняны, принцессы Дождинки, короля Солнцещека, королевы Листопадии, а так же известных в Неявь-Мире Предсказателей Седоборода и Огнеборода. «Интересно, а Живинка тоже здесь?» – едва подумав это, он с радостью увидел и ее. Когда, наконец, ему удалось вырваться на свободу из многочисленных рук, его уже ждали распростертые объятия старых друзей. И, несмотря на тревогу, тяжелым камнем лежавшую на душе, он был счастлив в этот момент. С тех пор, как Ваня покинул Неявь-Мир в последний раз, прошел год по меркам его мира. Здесь же минуло целых триста шестьдесят пять лет. Но все, кого он знал, почти не изменились и совсем не постарели. У королев Весняны и Листопадии были такие же молодые и цветущие лица, девчонки Дождинка и Живинка стали выглядеть чуточку взрослее и немного подросли, но не больше, чем сам Ваня, а король Солнцещек из худого и изможденного пленника, просидевшего на привязи в Мрачном лесу долгое время (таким его запомнил Ваня), превратился в круглолицего румяного весельчака. Щеки его походили на маленькие солнышки, алея и сияя на улыбчивом лице. Седобород и Огнебород стали похожи друг на друга белыми бородами, их запросто можно было перепутать между собой. Прежде борода у Огнеборода была огненно-рыжей, а у Седоборода – угольно-черной. Но из-за трагических событий в прошлом оба безвозвратно поседели.

В Тронном зале все было по-прежнему: много света и густой запах цветов, которых было здесь огромное количество, в основном – белых и розовых роз в высоких напольных вазах вдоль стен. Королева, как обычно, предпочитала нежные оттенки. Хотя нет! Ваня с улыбкой заметил букет незабудок на круглом столике у окна. Наверное, после того, как Весняна обрела потерянного сына Лучезара, эти невзрачные синие цветочки не покидали вазу в память о чуде, и хотя высохли, но не утратили яркого небесного цвета. Там же стояла и клетка со знакомым ему соловьем, старательно выводившим трели. Ваня понял птичий язык и перевел Весняне:

– Веснянушка – моя душа,

Ты, будто роза, хороша,

Пышная, пахучая

И слегка колючая!

– Спасибо, мой сладкоголосый! – похвалила королева любимую птицу, словно не заметив двусмысленности в комплиментах, ведь розы были ее любимыми цветами, и наличие у них шипов казалось ей вполне естественным. Ваня обратил внимание на распахнутую настежь дверцу в изящной золотой клетке. С тех пор, как Весняна благодаря Ване узнала, что ее соловей страдает в заточении, больше не держала его взаперти. И соловей мог когда угодно улетать на свободу, но всегда возвращался назад.

Потом был роскошный обед. От разнообразия блюд у Вани разбегались глаза, но есть совсем не хотелось. Тревожные мысли об опасном путешествии в потусторонний мир перебивали весь аппетит. Наверное, остальные тоже чувствовали тревогу, потому что засиживаться за столом никто не захотел. Все присутствующие перебрались в зал Совещаний. Ваня отметил, что и генерал Тюльпан, и советник Пион, однажды разжалованные за предательство, тоже присутствовали здесь. После раскаяния они были прощены и восстановлены в должностях.

– Что ж, раз все собрались, начнем, – произнес Седобород. Подождал, пока перестанут греметь стульями, и продолжил: – Ваня, спасибо тебе, что снова ты согласился прийти нам на помощь в трудное время. Отчего-то Благовей дважды выбирал именно тебя, когда наш мир оказывался в опасности и даже на краю гибели.

«Потому что у меня самое яркое сияние добра на свете», – подумал Ваня, вспомнив слова волшебника, но вслух ничего не сказал. Ведь он повзрослел и знал теперь, что хвалить себя нескромно. Даже если это сказал сам Благовей.