Читаем Нежна завист полностью

— Аха — сърдито промърморих. Господи, щях да стана бездомница и да ме намерят замръзнала на някоя улица в Пикъринг, с бутилка метилов спирт и куче, вързано с въженце. Откъде щях да намеря куче? Може би щях отново да се срещна с Криспин в някой център за лечение на хронични алкохолици и да взема назаем едно от неговите? Можех да открадна количка за покупки от „Сейфуейс“, задължителен атрибут за една вехтошарка, и рано сутринта да обикалям хотелите и да отмъквам доставените вестници, яйца и мляко…

Блажените ми фантазии за живот на вехтошарка бяха безмилостно прекъснати от госпожа Доналдсън, която размаха някакъв лист пред лицето ми.

— Може би това ще те устрои. Щом имаш престижна диплома от „Оксфорд“.

„От колеж по изкуствата“, щях да кажа, но в последния момент ми хрумна, че ако все още не е разбрала колко съм тъпа, няма смисъл да я обременявам с това сведение.

— Съвсем близо е до Роуздейл — каза тя. — В Кидлингтън. Християнската библиотека на Северен Йоркшир, управлявана от доктор Бари Галахър. Има място за библиотекар с добра репутация и висок морал, за предпочитане несемейна жена. Можеш ли да работиш като библиотекарка?

— Аз? О, да. Обичам книгите. А… Джейн Остин, Викръм… как беше фамилията му, а… Агата Кристи — запънах се. — „Мъжете са подвластни на Марс, а жените на Венера“.

Изгледа ме недоверчиво.

— Несемейна жена ли си?

— Е, определено не съм несемеен мъж — отвърнах и думите ми се стовариха като гюле.

— С висок морал? Живяла си в Лондон, а?

Явно госпожа Доналдсън смяташе Лондон за нещо подобно на Содом и Гомор. Кой би могъл да каже, че не е права? И аз не бих устояла на изкушенията му, ако имах шанса да вкуся от тях.

— Никога не пропускам неделната литургия — разпалено я уверих и леко потръпнах, в случай че Бог изпратеше мълния върху мен.

— Е, тук не идват много кандидатки за работа, които са учили в „Оксфорд“, така че мога да те изпратя с предимство — бавно каза тя. — Можеш да отидеш още сега.

— Сега?

— Какво? — попита госпожа Доналдсън и ми хвърли поглед, изпълнен с презрение. — По-важно занимание ли имаш?

Не можех да отрека едно: оса или не, умът й бе остър като бръснач, както навярно казваха в този див край.

* * *

Качих се в колата и с неохота заредих. Господи, цените на бензина са скандални, трябваше да убием Саддам, когато имахме възможност. Купих хранителни продукти и някои други неща от първа необходимост. Всичко ми се струваше невероятно скъпо. Представях си как парите ми се стопяват бързо като живота на герой от компютърна игра. Бях толкова потисната заради Том, че това почти нямаше значение за мен, но знаех, че трябва да получа работата.

Поех през мочурищата към Кидлингтън в свежия, хладен следобед. Пустошта бе осеяна с лилави и златисти петна. Две птици правеха лупинги и описваха огромни дъги в небето. Мястото бе красиво и усамотено, почти като мен, макар и да не бях красива.

Християнската библиотека на Северен Йоркшир бе малка сбутана постройка, на чиито тухли бяха залепени стари плакати на американски глезльовци, подстригани на венец. Ако имам дете, което ми се струва малко вероятно, бих се надявала хлапета като тях да ядат бой от него на игралната площадка. Бяха с три четвърти панталони и бели чорапки, усмихнати срещу обектива, под извит надпис: „Нека тези малките дойдат при мен“. Имаше и два издишали балона, върху които бе отпечатан стих от мисионерска песен.

„Добре дошла в бъдещето си, Алекс Уайлд“, помислих си.

Побутнах вратата и пристъпих към рецепцията. Е, поне нямаше да имам много работа. Едва ли някой посещаваше тази библиотека.

— Здравейте, аз съм доктор Галахър — каза нечий глас.

Вдигнах поглед и видях пълничък мъж с червена коса и влажна долна устна. Когато заговори, по нея проблеснаха мехурчета слюнка. Гледаше ме през лупи, достатъчно дебели, за да се запали огън.

— Навярно вие сте госпожица Уайлд. Надявам се, че наистина сте госпожица.

— Така е.

— Защото търся несемейна жена. Не одобрявам идеята „работещи съпруги“.

Прехапах устни и се усмихнах като леля Сали от „Уърцъл Гъмидж“22.

— Мисля, че тази глупост е причина за повечето разводи. Децата на такива жени са като сирачета — продължи той и от устата му се разхвърчаха слюнки, сякаш бе крастава жаба. — „Жената трябва да се подчинява на мъжа, както църквата на Бог“. Казал го е свети Павел, един от апостолите.

— Женен ли сте, господин Галахър? — попитах аз и сама се настъпих, за да си напомня, че трябва да си трая.

— Не — отвърна той с огорчение. — Бях.

— Разбирам.

— Тя избяга от мен, за да живее с някаква жена, декан на нещо си.

Трудно бе да сдържа смеха си.

— Казахте ли нещо? — попита той и ме изгледа гневно.

— Ужасна кашлица — отвърнах и артистично се покашлях.

— „Една жена не бива да говори на висок глас в църква. Не бива жена да учи мъжете!“, също цитат от свети Павел. Какво мислите за проповедничките? Аз бих ги нарекъл езичници.

— Е, никога не бих станала проповедничка.

Това бе истина. Влажните устни на доктор Бари се разтегнаха в усмивка. Да, вече ми бе ясно, той наистина бе крастава жаба.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор