Читаем Нежна завист полностью

— Вече схванах — припряно отвърнах аз.

Господи, бях обсадена от армията на омъжените. Сетих се за жената-чудо, която сваля очилата си, завърта се и отклонява куршумите със специалните си гривни. Представих си себе си в тази роля. Щях да имам и предимството да бъда неузнаваема, макар и съвсем същата, само че с водолазен костюм. И да мога да излетя от тук.

— Искам да кажа, че бракът е единственото важно нещо. Бракът и семейството — заяви Пени, сякаш изнасяше лекция в женски институт по съвършенство.

— Не зная — възразих. — Уилям Шекспир не е останал в историята като баща на Джудит.

— Е — обади се Шеймъс с презрителна гримаса, — ти не си Уилям Шекспир, нали?

Госпожа Дръмънд застана на прага с кашмирен пуловер в кралско синьо и карирана пола, полускрита зад цяло море от цикламени къдрички.

— Алекс! Ела да пробваш роклята — каза тя.

— Много е оригинална — възкликна госпожа Джоунс.

— Определено е впечатляваща — съгласи се госпожа Дръмънд.

— Ярките цветове са на мода тази есен — обърна се Долорес Мейън към мен със съчувствие. Навярно бе разбрала, че ненавиждам Шеймъс почти колкото нея, но разликата помежду ни бе, че при мен това чувство не бе примесено с известна привързаност.

Както и да е, ако бе решила да си отмъсти, Бог й помагаше. Роклята се оказа по-грозна, отколкото я помнех. От крещящия цвят дори техноманиак би получил мигрена, а воланите и къдричките бяха достатъчни за целия сериал „Черното влечуго“. Да не споменаваме огромната кадифена панделка, която със сигурност щеше да привлича вниманието на всички към задника ми. Не мога да не добавя и лошото съчетание с цвета на косите ми и това, че кожата ми изглеждаше мъртвешки бледа в контраст с този розов пожар, както и тесния корсаж, който така стягаше гърдите ми, че изглеждаха плоски като стъпалата на Елън, а тлъстините под мишниците ми се издуваха над него като възглавнички.

Може би не бе зле да я задържа и за някой карнавал да се маскирам като една от грозните сестри на Пепеляшка. Или да я облека на Хелоуин. Или да отида с нея на кастинг за шоу на ужасите. Или…

— Всички ще те забележат с този тоалет, Александра — любезно каза Мелиса. Личеше си, че няма търпение да остане насаме с приятелките си и да избухне в смях.

Застанах срещу отражението си. Приличах на възбуден пенис с набръчкана кожа.

Шеймъс Мейън надикна през вратата.

— Самата прелест — засмя се той и направи физиономия, сякаш му се гадеше. — Достойно за някое списание.

— Ще дойдат много фотографи — самодоволно каза госпожа Джоунс. — Но ти се разкарай, Шеймъс, никой от мъжете не бива да вижда булката.

— Шеймъс не влиза в това число — отбелязах аз и го изгледах с откровено презрение. Господи, лошо ми се пишеше, когато се върнех на работа. „Но всяко зло по реда си“, както казваше татко след няколко чаши портвайн в неделя.

Мелиса затръшна вратата и възторжено посрещна Елън, която излезе от стаята.

Бе облечена с най-невероятната рокля. Бяла коприна, дантела със съвсем лек златист оттенък и колосани ръкави от брокат скриваха пълните й ръце. Навярно бе сложила старомоден корсет, който здраво се връзва на гърба. Роклята не можеше да превърне Елън в Амбър Валета, но с нея не изглеждаше дебела, а просто жена с пищни форми. Горната част на едрия й бюст съблазнително се подаваше над сърцевидното деколте, с малка роза в средата, която привличаше погледа към вдлъбнатината между двата заоблени хълма. Тлъстините на ханша и бедрата й бяха скрити под широк кринолин, украсен с толкова нежна бродерия, сякаш бе ушита от мишките-помощници от „Глостърския шивач“.

— Изумително, скъпа — едновременно въздъхнаха госпожа Джоунс и госпожа Дръмънд.

Елън леко се изчерви и тромаво се завъртя пред огледалото. Имаше грацията на пиян хипопотам, но определено изглеждаше добре.

— Том нае гримьор и фризьор, които ще дойдат тук — каза тя. — О, Алекс, толкова си хубава. Като цвете.

— Като онези едри петнисти цветя, които миришат на мърша — прошепна Джилиън, но така силно, че всички да я чуят, и цялото сборище на вещици се закиска.

Двете с Елън се загледахме в отраженията си. Тя приличаше на римската едрогърда богиня Юнона, красавица от картините на Тициан, а аз — на развълнувана локва розов бълвоч. Нейната талия изглеждаше ясно изразена и внушителна, а моята напълно се губеше, всичко бе огромно. Задникът на Елън бе изчезнал под широката пола с обръчи, а на моя имаше огромна панделка, която акцентираше върху него.

Не можех да отрека, че изглеждам по-зле от Елън Джоунс. Доста по-зле.

* * *

— Мога ли да отвлека шаферката за малко? — изчурулика Гейл и влезе в стаята, подскачайки като момиченце, докарана с един от ужасните си плетени пуловери. — Закуската беше чудесна, госпожо Дръмънд, хареса ми натуралното неподсладено мюсли. Доста по-добро е от комерсиалните отрови, които ядат съквартирантките ми.

Едва се сдържах да не издам силен звук на отвращение, но реших, че би било твърде незряло.

— Какво мюсли, скъпа? — попита госпожа Дръмънд с недоумение. — В килера има само „Алпен“.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор