Нежность по принуждению

— Не надо отменять, я в норме, — убеждает она, глядя на меня с испугом. — Я готова. Я очень хочу познакомиться с твоей семьей. Пожалуйста.

Арина боится, что я передумаю, если она сделает что-то не так. Идеальная Сабмиссив для папочки, но я не хочу, чтобы она корила себя за то, что стала жертвой. По моей вине стала.

— Арина, ты восстановишься, и я познакомлю тебя со своей семейкой, хотя они весьма специфические люди. Знаешь, я сегодня расстался с Крис, — признаюсь я, скидывая с себя пиджак и подворачивая рукава рубашки.

— Значит, мы будем вместе? — она улыбается, а в глазах кукольная грусть сменяется детским воодушевлением. — Ты меня не бросишь?

— Нет, не брошу и обидеть больше никому не позволю, — обещаю я, смывая кровавые брызги с ее шеи и лица. — Только ты уверена, что я правильный выбор? Сейчас нам хорошо вместе. Тебе кружат голову красивая жизнь, возможности и тематический секс. Но все это померкнет со временем. Я старше тебя на двадцать один год, у меня мерзковатая семейка, и, возможно, ребенок Крис все же мой.

— Так у вас это было, когда мы были не вместе? — обречённо спрашивает она, будто не услышав всего остального.

— Да, но даже если ребенок мой, это ничего не изменит. Зачем тебе такие отношения, Ариша?

Я поливаю ей на голову тёплую воду, набирая ее пригоршнями, и аккуратно разбираю кровавый колтун на затылке. Ариша вскидывает на меня полные слез глаза.

— Меня никогда никто не любил, — вдруг выпаливает девочка. — Я никому не нужна, кроме тебя. А мне всегда так хотелось, чтобы меня любили. Понимаешь? Всем было плевать на меня…

— А как же твои родители? — спрашиваю, шокированный таким признанием.

— Их почти не было, — вновь смотрит на меня своим пронзительным взглядом. — Папа ушел, когда я была маленькая. Я плохо его помню. Но мне всегда казалось, что он ушел, потому что я была плохой девочкой. А мама все время работала. Ей было не до меня.

— Ты не была плохой девочкой, — утешаю я ее. — Уходят не от детей.

— У меня никогда не было кого-то ближе тебя, понимаешь? Тебе есть до меня дело.

— Поэтому ты хочешь быть со мной? — мягко спрашиваю я, поднимая ее на ноги и аккуратно обтирая тонкое, грациозное тело мягким полотенцем.

— Я люблю тебя. Думала, что никогда никого не полюблю, потому что это больно. А потом появился ты, и я ничего не смогла с собой поделать.

Я целую ее в кончик носа и выношу из ванной. Сажаю мою любимую девочку на кровать и бережно, как ребенка, одеваю ее в свою футболку. Укладываю Арину на подушки, укутываю одеялом и обволакиваю сверху своими руками.

— Почему он пытался сделать это со мной? — вдруг спрашивает Ариша.

— Он псих, Арина. Псих, который меня ненавидит, но в наших кругах принято не обращать внимания на личную неприязнь. Когда-то давно, в моей прошлой жизни, была девочка Алина. Она была похожа на тебя. Очень хорошая, чистая. Я ее любил, — я замолкаю и провожу ладонью по лицу, будто это может помочь унять застарелую боль, которая всегда со мной.

— Так почему ты не с ней, а с Крис? — спрашивает Арина, глядя на меня. Ее зрачки настолько огромные, что от светлой радужки остался тончайший ободок, а взгляд кажется расфокусированным.

— Потому что с ней случилось несчастье, — отвечаю обтекаемо. Какой же я трус. Все никак не могу отпустить ее. Потому и держу эту историю при себе. А ведь пора отпустить. И ее, и себя. — До той ночи у Али был выбор, с кем начать встречаться. Со мной, или с Родионом. Он тогда казался просто эксцентричным, совсем не таким отбитым как сейчас. Она выбрала меня. И все было хорошо, пока мы не поругались однажды. Я уже даже не помню из-за чего. Аля психанула и поехала на вечеринку, а я — домой.

— Родион что-то с ней сделал? — спрашивает Арина, приподнявшись на локте.

— Нет, он тогда был заграницей. На вечеринке к ней пристали какие-то отморозки, — я до боли в костяшках сжимаю пальцы в кулак. Слова не идут. Я никогда и никому этого не рассказывал. — Эти подонки надругались над ней. И я был рядом после всего. Я и не думал ее бросать, но Алю это сломало. Она наглоталась таблеток. Подгадала все так, чтобы я не смог спасти.

— Мне так жаль, Руслан, — проговаривает сквозь слезы.

Она с трудом садится, превозмогая боль и усталость, и обнимает меня, Ее ручки такие маленькие и тонкие на моих больших плечах, и в то же время они такие спасительные.

Нашу интимность прерывает СМС. Я смотрю на экран. Ден: «Волк у двери. Открывай уже».

— Арина, я все же позвал доктора, — беру себя в руки ради нее. — Не пугайся. Он мой хороший друг. Не такой, как Родион. Просто обработает раны и осмотрит тебя. Будь хорошей девочкой.

— Хорошо, — кивает Арина. — Ты только не уходи.

— Я буду присутствовать, если хочешь, — успокаиваю я Арину, уложив ее на подушки. — Все будет хорошо.

Я рывком встаю и иду вниз. Открываю дверь и натыкаюсь на довольную физиономию Денчика.

Он входит, и широкая улыбочка стекает к носам белоснежных конверсов. Обозрев разгромленный холл в пятнах крови, удивленно спрашивает:

— Что тут было за побоище, Рус? Вроде Настенька сейчас во Франции.

— Это все Родион, — нехотя поясняю я. — Он напал на Арину.