Читаем Нежность в аду полностью

Вчера мне снилось, что я сижу на викторианском стуле,

Женщины с узкой талией играют в крикет на

темно-лиловом ковре.

Уродливые багровые цветы никнут в банке,

полной снотворного.

Приезжает скорая.

Забирает меня.

Они вырезают мне сердце.

И отправляют его крутиться в ракете вокруг Луны.

32) Умный мальчик ускользнул

Посвящается молодому человеку из Китайской Народной

Республики, осуждённому на смерть за грех содомии

Умный мальчик ускользнул

Туда, где их грязным рукам до тебя не дотянуться

Умный мальчик ускользнул

На рассвете дня

За несколько мгновений до кровавой зари,

Пришедшей смыть спасительную темноту.

Начальник тюрьмы явился в твою камеру, когда городские парки

засияли розовым, как твои губы

Он был в ярости, когда увидел кровь, сочащуюся из-под твоей двери

Он так хотел убить тебя сам

Вчера он помогал возводить подмостки

Он увидел, что твоя шея перерезана от уха до уха

Он потребовал, чтобы ему сказали, откуда ты взял нож

Никто не знал

Он все равно повесил тебя на глазах у толпы

А потом сжёг твое тело на площади

Но тебя там уже не было

Умный мальчик ускользнул туда, где любовь встречает гостей,

Пока дождь беззакония мочит нас до костей

Я всего лишь простой тюремщик, я был глупцом до встречи с тобой

Я никогда не забуду последний вечер, - мои руки дрожат от желания

к тебе прикоснуться, наши губы - одно

Я отдал охраннику с кухни недельную зарплату за этот нож

Умный мальчик, упокоивший себя с миром прежде, чем эти гориллы смогли

по-своему распорядиться тобой

В эту неделю я не буду знать голода, твоя душа будет мне хлебом

У меня жена и два сына

Но ты пробудил во мне то, что прежде спало

Я навсегда останусь верен тебе

Я никогда не забуду своих губ на твоих ресницах

33) Застрявший В Баре Натуралов: Территория Аниты Брайант

Маленький Город На границе Майами: Дэйд Koунти, Штат Флорида

Машина в ремонте: +40 по Цельсию

Я блаженствую и гнию здесь, как увядающая стрелиция

среди сморщенных стручков, "Олд Спайс"

взмахивает крылами, обдавая меня горячими волнами, как марево

на гудронном шоссе.

Местные обитатели стоят, прислонившись к липким стенам, глядя на

ЧУЖАКА

расслабленные и толстенькие, в спортивных шортах в шотландскую клетку

по какой-то странной причине они напоминают мне аляповатые

солонки и перечницы, которые можно купить на Ниагаре.

На мне моя футболка с гей-парада, вызывающе розовая

в пятнах пота.

Может быть, эти люди - сувениры

Трудно сказать

Я замечаю, что микроволновка заляпана кетчупом

Я обдумываю это

Я надеюсь, что это не кровь последнего явного гея, зашедшего сюда

за кока-колой, пока чинят его машину

Бог знает, что это подобие Тома Круза делает

с моим карбюратором

Я не знаю

Может быть, дело во мне

Эти люди кажутся враждебными

Дни, когда я скандалил и БЫЛ БОЙЦОМ, клонятся к закату

Я предаю себя, комкая футболку

Некоторые солонки и перечницы сплёвывают комки

табака в пепельницы и смотрят в мою сторону

В такую жару откуда мне знать, что это не ад, пот бежит

по моей шее как Ниагара

Я буду тверд, как кремень Я сижу на краешке стула,

сияю, как орёл с изумрудными перьями, с перьями кофейного цвета,

инкрустированными топазами и золотом Мои когти порвали

абрикосовую клеёнчатую обивку сиденья а я даже не замечал

до этого самого момента

У этих людей крабьи клешни вместо рук

Они чего-то ХОТЯТ

На них на ВСЕХ футболки с оранжевым фламинго,

угодившим головой в лунку для гольфа,

или с рекламой "Недвижимость Эверглейдс"

Вот кто-то кинул мне банку пива

Я держу ее в клюве

34) Заплыв в существование

или

эволюция революционера

Я сбежал от своих гетеросексуальных родителей-фашистов еще подростком

Перестал быть заложником

Папин нож для мяса убрался от моего горла

Я торговал своим телом на политых спермой тротуарах Голливуда

Вытянув руку

Притворялся автостопщиком на бульваре Санта Моника

Заставлял всех этих Бетти Крокер в блестящих семейных автомобилях и их детей с хомячьими

мордочками

Смотреть, как среди бела дня

Меня подбирают

Мужчины

Мужчины отцовского типа

С сияющими обручальными кольцами

Папы папы папочки-с-ножом-для-мяса-у-горла

Хотят мой соус к мясу, мою слюну

Бизнесмены, едущие домой

Строители, нуждающиеся в отсосе

Одинокий суицидальный священник в футболке и джинсах

Вытянув руку

Я сверкал, как радужная форель

Мои плавники трепетали на тротуаре

Моя чешуя была алой, зеленой и желтой

Все фашисты мира не могут утопить форель

Её место в воде

Я больше не был невидимкой

Я был красивым

Я был именно-тем-что-им-нужно

Юным-голубоглазым-блондином-деревенским-мальчиком

Я бил взглядом ореховых глаз из стороны в сторону,

Как леопард хвостом

Я отведал полицейской дубинки

Это не остановило меня

Опьяненный

Как алкоголик

Я снова плыл к тротуару

Я существовал

Это было политическим заявлением

Террористическим актом

Сверкание на тротуаре

Тесные джинсы

Черная футболка

Миндалевидные глаза

Я больше не должен был молча завязывать шнурки в мачистской школьной раздевалке под

разговоры о пизде и шутки о пидорах

На бульваре Санта Моника

Сотни нерестящихся машин

Заглатывали наживку моего тела

Я проталкивал себя им в горло

Я существовал

Я создал себя из ничего

Никто не мог меня уничтожить

Если хоть один человек прочтет это стихотворение

Я спасен

Вы пытались стереть моё существование

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 шедевров русской лирики
100 шедевров русской лирики

«100 шедевров русской лирики» – это уникальный сборник, в котором представлены сто лучших стихотворений замечательных русских поэтов, объединенных вечной темой любви.Тут находятся знаменитые, а также талантливые, но малоизвестные образцы творчества Цветаевой, Блока, Гумилева, Брюсова, Волошина, Мережковского, Есенина, Некрасова, Лермонтова, Тютчева, Надсона, Пушкина и других выдающихся мастеров слова.Книга поможет читателю признаться в своих чувствах, воскресить в памяти былые светлые минуты, лицезреть многогранность переживаний человеческого сердца, понять разницу между женским и мужским восприятием любви, подарит вдохновение для написания собственных лирических творений.Сборник предназначен для влюбленных и романтиков всех возрастов.

Александр Александрович Блок , Александр Сергеевич Пушкин , Василий Андреевич Жуковский , Константин Константинович Случевский , Семен Яковлевич Надсон

Поэзия / Лирика / Стихи и поэзия
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия
Живая память. Том 3. [1944-1945]
Живая память. Том 3. [1944-1945]

В руках у Вас книга, которую нельзя отложить, не прочитав ее. Это — не роман и не повесть, это страстный порыв рассказать о событиях, которые всегда будут в памяти народа. Каждое слово ее проникнуто правдой, одухотворено поиском истины.Трехтомник «Живая память» — уникальная летопись героизма защитников Отечества в битве с фашизмом, сурового пути к великой Победе. В народе говорят: «Чтобы оценить Сегодня, увидеть Завтра, надо обязательно оглянуться в Прошлое». В этом помогут три тома, созданные большим отрядом ветеранов Отечественной войны — от солдат до маршалов, партизанами, тружениками тыла, писателями, учеными, журналистами. Материалы книги — это свидетельства очевидцев, они объективно и правдиво раскрывают грандиозный подвиг нашего народа, несут большой патриотический заряд.Особенность книги — разнообразие жанров. Здесь воспоминания, очерки, фронтовые дневники, статьи, документы, письма, стихи, фотографии, репродукции картин. Издается трехтомник Объединением ветеранов журналистики России при Союзе журналистов Российской Федерации. Убеждены, что красочный трехтомник «Живая память» будет достойным подарком ветеранам войны и труда к 50-летию Победы, привлечет внимание нашего юношества, широких читательских кругов.

Ашот Граши , Максим Коробейников , Махмут Ахметович Гареев , Михаил Петров , Федосий Мельников

Биографии и Мемуары / Поэзия / Лирика / Проза / Военная проза / Прочая документальная литература