Нежный плен

Сидящая рядом с подругой Миранда, выказывая свое согласие, закивала головой.

- Обычно я не охочусь вместе с женщинами, - медленно растягивая слова, начал Леонардо, - но если дамы обещают вести себя тихо и не отвлекать, я могу сделать исключение.

Говоря об этом, мужчина думал, что предстоящая охота – неплохая проверка будущих женихов на мужество и выявления гнилости характера. И, без сомнения, Леонардо намеревался взять с собой  и Годиву – чтобы дать ей возможности пообщаться с мужчинами в более свободной обстановке, нежели  в замке. Под свободной - подразумевалось, естественно все то, что не противоречило правилам приличия.

- Ну, что же, - раздался, справа от Годивы, женский голос, -  тогда и я, с удовольствием, хотела бы поохотиться.

Следом, еще несколько мужчин и женщин изъявили о своем желании присоединиться к охоте. И большинством двигало отнюдь не желание поймать крупную дичь. Нет! Сама мысль, что охотой будет руководить нормандский лев, заставляла закипать кровь, возбуждала разум и горячила сердце. Все хотели увидеть Леонардо – хотя бы убивающим животного. Тогда, на старости лет, если они, конечно, доживут до этого, сидя у камина, будет что вспомнить, что рассказать внукам.

- Ох, и охотка получится, - приглушенный женский голос по правую руку от Годивы, привлек её внимание. Саксонка повернула голову, встречаясь взглядом с улыбающейся рыжеволосой молодой женщиной. Её светлое лицо, усыпанное золотистыми веснушками, источало непритворное тепло.

- Я – Ава, но ты наверняка забыла моё имя, пока тебе представляли других гостей, - не дожидаясь, пока Годива что-либо скажет, представилась рыжеволосая женщина.

- Я – Годива, - ответила девушка, настороженно улыбаясь.

Наученная опытом с Мирандой и Алисией, она не знала – кто сидит рядом с ней – друг или неприятель.

- Да, Годива, - обнажая белые зубы в улыбке, произнесла Ава, - сегодня твое имя у всех на устах. Твое появление – настоящий фурор. Некоторые, правда, что-то замышляют.

Ава стрельнула взглядом в сторону шептавшихся  меж собой Миранды и Алисии. Девушка чуть кивнула головой.

- Другие, мужчина, кажется, вот-вот потеряют свои головы, но и с ними будь осторожна, - Ава подалась вперед, - а со мной – ты можешь быть собой и не бояться, что я нанесу тебе удар. Я вижу, как ты волнуешься, как тебе непросто. Восемь лет назад и я так нервничала.

- Спасибо, - робко улыбнулась Годива, а в её сердце затлел маленький огонек надежды, что, быть может, в этот раз – Господь свел её с человеком достойным. Не хотела девушка верить в то, что кругом одни недоброжелатели!

- Ты, конечно, хочешь знать, кто я, раз предлагаю тебе дружбу? Рядом с тобой сидит счастливая несчастная.

- Как это? – сорвалось с губ Годивы.

Ава грустно вздохнула.

- Моё счастье заключается в том, что я – единственный ребенок своего богатого отца, получила такое наследство, что у меня нет никакой нужды выходить замуж за нелюбимого. К тому же, мое родство с Матильдой, обезопасило меня от того, чтобы кто-либо заставил меня. А несчастье – что мой любимый вот уже много лет не замечает меня.

Душу Годивы коснулись - сочувствие и тревога.

- Кто же он? – не сдержавшись, спросила она.

Ава устремила взор вперед, молчаливо указывая на объект своих мечтаний.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Годива облегченно вздохнула, когда за служанками закрылась дверь. Девушке не верилось, что этот долгий вечер завершился. По ощущениям, он длился как неделя – столько разных впечатлений получила Годива, и так устала. Теперь хотелось одного – лечь спать на кровать, которая так и манила белизной простыней, и заснуть спокойным сном.

Белокурая саксонка, медленно расшнуровывая сбоку платье, не сдержавшись, провела подушечками пальцев по постели. Подумать только, какая мягкая и гладкая! В родном доме Годива спала на чистом, но более грубом белье. А здесь – такое роскошество! Взгляд девушки устремился наверх – высокий потолок был украшен лепниной. Сейчас, он, освещенный тусклым сиянием нескольких свечей, казался сказочно-таинственным.

Девушка, переодевшись в ночную рубашку, склонилась над своим сундуком, который принесли днем, уже после ухода двух ядовитых подруг. Пальцы нашли небольшую склянку с полупрозрачной жидкостью. Годива обработала ей свои раны на коленях. Перед глазами тут же всплыло лицо Леонардо, когда он наносил лекарство ей на ноги. Какой силы был его взгляд… Красавица, издав протяжный вздох, сокрушенно сомкнула веки. Сердце сжалось от нахлынувших чувств. Опасаясь, что за этим последует бессонная ночь, полная переживаний и воспоминаний, Годива торопливо забралась под одеяло. Усталость и впечатления сделали свое дело: девушка заснула. На губах её застыла печальная улыбка.